Художник Юрий ГОРБАЧЕВ: "Раньше моей соседкой была Барбра Стрейзанд. Теперь Мадонна"

Ровно 15 лет назад в Нью-Йорке состоялась первая персональная выставка Юрия Горбачева. Одесский керамист, незадолго до этого переквалифицировавшийся в живописцы, Америку не открывал. Он, перебравшись за океан с женой и тремя детьми после того, как в Одессе убили его лучшего друга, открыл ей себя. Да так ловко, что стал самым успешным русским художником США и прочих заграниц. Сегодня картины Юрия Горбачева висят в Овальном зале Белого дома, Лувре, Эрмитаже, еще 20 музеях. И украшают частные коллекции Андре Агасси, Аллы Пугачевой, Робби Уильямса, Билла Клинтона, Марчелло Мастроянни, Романа Виктюка - всех звезд долго перечислять. Для мира он по-прежнему "рашен" (хотя 20 лет прожил в Украине), но уже не племянник и не сын Михаила Горбачева. Недоброжелатели приписывали его славу правильной фамилии. Говорят, одна миссис в свое время смутила Юрия, воскликнув при большом скоплении народа: "Как вы похожи на маму!". По счастью, Раисы Максимовны не было рядом. Хотя именно она помогла однофамильцу мужа засветиться в московском Центральном доме художника. А вскоре Москву сменили Лондон и Нью-Йорк. Горбачевских красных тигров, синих коней и пышнотелых красавиц с головами птиц в блеске сусального золота снобы от искусства пренебрежительно называют лубком. А те, кто может позволить выложить за картину несколько десятков тысяч долларов, расхватывают, как холодное пиво в жару. В пять лет Юра слепил из глины лошадку. А когда у нее отвалились ножки, две недели молчал, как будто говорить разучился. Только горевал: "Я убил лошадь". - "Юрочка, не надо так расстраиваться, - всплеснула руками бабушка, которая воспитывала Горбачева, пока его мама сидела в сталинских лагерях. - Вспомнишь мои слова: ты будешь богатым и знаменитым".

"ОБОЖАЮ ЗОЛОТО - ОНО КАК ЗАСТЫВШЕЕ СОЛНЦЕ"

- Ваша работа есть и в коллекции Шеварднадзе. Вы подарили Эдуарду Амвросиевичу картину в благодарность за его оговорку - это ведь он назвал вас племянником Михаила Горбачева и выпустил из бутылки джинна вашего успеха...

- Только три моих первых года в Нью-Йорке меня связывали с "Майкл Горбачофф", считая то племянником, то внебрачным сыном генсека... Потом обостренный интерес к СССР и всему русскому иссяк. Мой средний сын Илья (ему 25 лет, и он музыкант) недавно даже взял псевдоним и стал Илиотом Ритчем.

Вообще-то, у меня три сына. 27-летний Платон занимается компьютерной графикой, а 21-летний Михаил - автодизайном.

"Государь-император Николай Александрович со своей семьей"

- Если бы ваша фамилия была не Горбачев, а, скажем, Петров, жизнь сложилась бы иначе?

- Не думаю. Я бы все равно достиг успеха, только с другой скоростью. Разве в звучном имени дело? Например, брат Билла Клинтона - музыкант, только вот его концерты никто не посещает.

Так что мой секрет в ином - я почувствовал, что американцам нужен не депрессняк, а радостное искусство, положительная энергетика. И сумел создать свой, пусть наивный, но радостный стиль - легко узнаваемый, несущий людям ощущение счастья.

- Современное искусство даже не шокирует зрителя, а просто бьет под дых. Один российский художник со товарищи выкладывается на булыжниках Красной площади в виде слова "х...й", второй называет себя человеком-собакой и кусает за ноги народ. В это время их британские коллеги выставляют в формалине распиленную беременную корову и рисуют Богоматерь красками из слоновьего навоза. На вашей же картине "Семь смертных грехов" даже зеленый черт с внушительным фаллосом весел и миролюбив. У вас с красками взаимная любовь.

- (Смеется). Негатив не только разрушает, но и быстро разрушается сам. А позитивная энергия сохраняется и через столетия. Я обожаю золото. Золотой цвет всегда воспринимался как божественный не только глазом, но и разумом. Недаром христиане называют его "фаворским" - согласно библейской легенде, преображение Христа произошло на горе Фавор, где Он предстал в ослепляющем золотом сиянии. Золото не просто ассоциируется с изобилием и великолепием. Оно - как застывшее солнце.

- Но золотых украшений на вас нет, разве что цепь на шее да часы...

- Простой "Роллекс" (отворачивает рукав куртки и смотрит на часы в оправе из желтого и белого золота с массивным браслетом). Мне удобно - эта машинка не боится воды, в глаза не бросается...

Кстати, черного в моей палитре нет вообще, он ведь - просто дыра, полное отсутствие цвета. Зато в одежде черный люблю.

- От кого одеваетесь-обуваетесь, можно полюбопытствовать?

"Азиатский тигр"

- Дольче&Габбана и Дизель мне чаще не подходят. У меня свой стиль - я немного похож на полицейского в униформе. Что же касается обуви, я восемь лет относил туфли, которые купил в Париже. С ними связана забавная история.

По соседству со мной живет одна 30-летняя особа. Ее зовут Семента, у нее шикарная квартира и три-четыре тысячи долларов дохода в день. Не поверите, она - профессиональная нищенка! Ползает на улице голая, на ней только большой целлофановый пакет.

На своем производственном участке Семента никому не дает пройти - кусает зазевавшегося за ногу. И он с испуга отдает ей 10-20 долларов, только чтоб отстала.

Я знаю эту нищенку лет пять и при встрече всегда прошу: "Не надо меня дергать, я живу в этом доме". Но как-то Семента укусила и меня. Я выматерился: "Ты что, с ума сошла, б..!?". А она в ответ: "Вот черт, я тебя не узнала, ты же поменял обувь!".

- Но ведь, кроме Сементы, у вас есть и более приятные соседки? Барбра Стрейзанд, например...

- Да, Барбра жила двумя этажами выше. Сейчас я сменил квартиру и живу недалеко от прежней. Так что теперь моя соседка - Мадонна. У меня шесть окон выходят на чудный парк, а у нее - 12. Правда, Мадонна в основном пропадает в своем английском поместье. У нее четыре квартиры, а у меня - три.

Я люблю Нью-Йорк, но в позапрошлом году купил квартиру и в Одессе. Не знаю, зачем я это сделал, только мне нравится жить там летом. Жилье вполне приличное, охрана, новая планировка, огромный балкон - метров 20.

Стою на балконе и звоню в Америку Беатрис (Беатрис Бус - менеджер, бывшая вторая жена и неизменная подруга художника. - Авт.): "Биби, здесь так красиво!". Она как прагматичная американка не понимает моего восторга: "Это же - дворец на болоте".

А еще у меня есть дом на Бали. Обожаю этот уголок Индонезии - последний рай на земле. Музыка, волны, пальмы - приезжаешь туда, и время как будто останавливается. Такое чувство, что там и умереть не страшно.

- В одном из интервью вы даже сказали, что хотели бы лежать на кладбище острова Бали. Но после нескольких терактов в раю и прошлогоднего цунами в Юго-Восточной Азии не собираетесь ли избавиться от тамошней недвижимости?

"Прекрасная женщина"

- Пока нет. Не поверите, всего за три дня до этого ужаса я отказался от выставки на Бали. Просто решил, что лучше покажу картины в Сан-Пауло - в музее современного искусства Бразилии...

А как мне нравился пляж Пхукета! Гостиница, где я всегда останавливался, - одноэтажное бунгало у самой воды. Конечно, все снесло...

- В вашей жизни случался серьезный экстрим или судьба всегда была к вам благосклонна?

- Не хочу об этом говорить, в последние годы я стал суеверен...

- 11 сентября 2001 года вы были в Нью-Йорке?

- Да, рядом с башнями-близнецами... Первая мысль была: упадут ли они на мой дом? Помню невероятный шок и страшный запах.

Вечером я пришел в парк и оторопел - люди, никого не стесняясь, занимались сексом в кустах и на скамейках, как в последний день жизни.

Кстати, мой сын Илья за два месяца до трагедии нарисовал эти два здания и между ними - змею...

"В ПЕРВЫЙ ЖЕ ДЕНЬ ВЫСТАВКИ У МЕНЯ КУПИЛИ ДЕВЯТЬ РАБОТ, А У ПРИНЦА ЧАРЛЬЗА - НИ ОДНОЙ"

- Сердце екало, когда в пражской галерее "Миро" ваши картины выставлялись рядом с работами Марка Шагала?

- Директор этой галереи Миро Смолак показал 17 шагаловских работ и мои. На открытии был хорошо известный певец Карел Готт, который тоже занимается живописью и неплохо продает свои картины...

- Кажется, вы говорили, что Шагал понравился меньше?

"Лошадь, бегущая в тропиках"

- Что на Западе знают о русском искусстве? Три имени: Шагал, Кандинский и Малевич.

Художники из бывшего СССР, которые первыми уехали в Америку, были весьма мрачными. Даже мои друзья Эрнст Неизвестный и Шемякин. Когда на рынке появился я, за океаном удивились, что в моих картинах все так беспроблемно и весело...

Кстати, в той же Праге три года назад у меня была совместная выставка с лидерами "Роллинг Стоунз" - Ронни Вудом и Миком Джаггером, которому в день открытия исполнилось 60 лет.

Мик, конечно, гениальный музыкант, но графику его оценивать не берусь... А ему очень понравились мои картины "Композиция с цветами и птицами" и "Прыгающий лев", которые он купил.

- За сколько - коммерческая тайна?

-... (Пауза)... Одну - за 28 тысяч долларов, другую - за 54 тысячи. Когда Джаггер хвалил мои картины, Ронни Вуд стоял такой грустный. А потом отозвал меня в сторону и предложил поменяться работами.

Людям, которые поют и скачут на сцене, живопись особенно интересна. Звезды понимают: кто через 100-200 лет будет помнить их танцы-песни, а картины останутся...

Как-то я заглянул в "Русский самовар" - ресторан Михаила Барышникова, с которым мы давно дружим. Этот великий балетный танцовщик снялся в сериале "Секс и город". Теперь молодые девчонки показывают друг дружке на него и повторяют: "Sex and the City". А он расстраивается - хочет, чтобы его помнили в связи с балетом.

Все мечтают оставить след в веках. Рисуют и Пол Маккартни, и Андрей Макаревич...

- Признайтесь, вы не только Ронни Вуда огорчили, но и принца Чарльза...

-... (Смеется).В 1996 году лондонская галерея "Роял Майлз" выставляла 12 моих работ. А в это время там были представлены и шесть акварелей принца Чарльза. В первый же день у меня купили девять работ, а у принца Чарльза ни одной. На открытии он был очень молчалив и почтенен...

С первым президентом Чехии Вацлавом Гавелом

- Думаете, завидовал?

- Не думаю. Но факт остается фактом - его работы не купили...

А что касается зависти, это мы с нашим неистребимым советским подходом боимся, что она может нам навредить. А те же американцы считают, что зависть окружающих, особенно коллег, - огромный плюс. Ведь если ты так горячо интересуешь людей, значит, имеешь шанс пробиться выше. При этом все твои недостатки оборачиваются достоинствами и выглядят уже как самобытный стиль. Ты становишься уникальным.

- Наверное, первого звездного покупателя помнишь, как женщина своего первого мужчину?

- Татьяна, вы - царица вопросов! Конечно. В 1992 году на вечеринке в нью-йоркском отеле "Плаза" ко мне подошла Латойя Джексон со свежим номером "Таймс", где опубликовали мою фотографию. Она сказала: "Вы гениальный художник, подпишите мне журнал". И тут же спросила, можно ли купить мою картину.

Мы проболтали весь вечер. Сестра Майкла Джексона тогда еще не отошла от развода с мужем-итальянцем, жаловалась на их ссоры и даже вскрикивала: "Я его ненавижу!".

Латойя купила у меня за 52 тысячи долларов работу "Странная женщина и четыре животных".

Мне было трудно поверить, что еще недавно мои картины стоили полторы сотни долларов, а теперь - десятки тысяч! В конце 90-х годов директор петербургского Русского музея жаловался мне, что на аукционе "Сотбис" в Лондоне не удалось продать картину Коровина за девять тысяч долларов. А мне стыдно было признаться, что как раз в это время моего "Святого Георгия и дракона" купили за 210 тысяч долларов. Теперь эту работу, которая висит в центре Праги в самом большом в Европе пассаже, каждый день видят около 20 тысяч человек.

"СЕКС - ЭТО СЕМЬ-ДЕВЯТЬ МИНУТ. А ПОТОМ НУЖНО РАЗГОВАРИВАТЬ. ЖЕНЩИНА ДОЛЖНА ВОЛНОВАТЬ"

- Энди Уорхолл считал, что успех в бизнесе - самый интересный вид искусства. Вы помнили эту сентенцию короля поп-арта, когда соглашались рекламировать водку "Абсолют" и "Столичная"? Все-таки не царское это дело - реклама...

- А я думаю, что мне просто повезло, когда в 1992 году я познакомился с Мишелем Ру, создавшим брэнд "Водка столичная". С компанией этого гения маркетинга когда-то работал и Энди Уорхолл. Это Мишель привез в США водку "Абсолют" и сделал из нее суперпродукт. Хотя прежде американцы не покупали даже за доллар 50. Ведь там пьют другой алкоголь.

С Мишелем Ру мы пересеклись на аукционе "Золотая осень", где была и моя работа "Баба на корове". Эта баба Мишелю очень понравилась. Он оставил мне свой номер телефона: "Позвони, ты должен рекламировать водку".

С голливудской кинозвездой Брук Шилдс

- Да, Юрий, вам определенно повезло - отныне не нужно было раскручивать себя. Ведь вы шли в одном флаконе с продуктом, на рекламу которого были брошены безумные деньги...

- Действительно, меня сразу начали узнавать. Стали приглашать в телепрограммы - CNN, CBN, NBC. Появились статьи в главных газетах США, начиная с "Нью-Йорк таймс". А картина-реклама вышла на обложках 120 международных журналов. Правда, я был автором "Абсолют-Горбачева" только три месяца. Потом этот рекламный проект перекупила другая компания.

Но через два года Мишель Ру объявил конкурс на участие в рекламе "Столичной".

- И вы уже знали, как его выиграть?

- Знал. Хотя в конкурсе, между прочим, участвовали 16 тысяч художников! Но моя работа опять победила. До сих пор меня узнают по этой рекламе, хотя уже не называют "мистером Столи"...

Я жил тогда в Бруклине, и журнал "Тайм" написал обо мне, что "в Бруклине нашли нефть"...

- Кажется, вы чуть не отказались от этого судьбоносного для вас проекта. Хорошо, что Беатрис вам объяснила местную специфику: каждый имеет право на 15 минут славы...

- Действительно, это Биби сказала мне: "Ты должен сделать все, чтобы выиграть конкурс. Все будут тебя знать".

Биби вообще сыграла огромную роль в моей карьере.

- Но теперь она вам уже не жена, а большой друг, как вы сказали...

- Биби - потрясающая женщина. Например, она 11 лет разводилась с мужем. И, не будучи юристом, все-таки выиграла процесс. Да еще и книгу написала - "История одного развода".

- Вы говорите о ней с таким теплом. Еще любите?

- Я не могу ее потерять, потому что по многим качествам она очень близкий мне человек.

С Дольфом Лунгреном на его передаче "Шоу одного мужчины", остров Бали

- Как и первая жена - Наталья, мать ваших троих сыновей?

- И Наталью я тоже очень люблю. В свое время Биби меня даже ревновала к Наташе.

В Америке я выдал Наталью замуж за своего водителя. Купил им дом. Их ребенка я люблю не меньше, чем наших с ней сыновей. Часто за обеденным столом в моем доме собирались Наташа с мужем и ребенком, ее сестра, Платон, Илья и Михаил, Биби, ее дочь от первого брака. Мы все прекрасно понимаем друг друга.

- А кто же теперь вас вдохновляет?

- Муза - это нечто собирательное... Я не люблю просто красивых женщин. Мне нужна энергия. Секс - это семь-девять минут. А потом нужно разговаривать, наблюдать. Женщина должна волновать. Это и есть красота.

"ЧТОБЫ БЫТЬ ПОБЛИЖЕ К МАМЕ, Я УСТРОИЛСЯ В ТЮРЬМУ НАДЗИРАТЕЛЕМ. ЗЕКИ УЗНАВАЛИ МЕНЯ ПО ОДЕКОЛОНУ "СИРЕНЬ"

- В вашей одесской мастерской бывали Алла Пугачева, Зиновий Гердт, Олег Табаков...

-...Арманд Хаммер, Марчелло Мастроянни, Никита Михалков - тот подвальчик на улице Кирова видел многих.

- Картин вы тогда не писали. Неужели они приходили полюбоваться вашими терракотовыми баранами и бабами на коровах?

- Я своих баранов в обиду не дам. С ними я поступал в Союз художников. А в 1972 году на выставку, посвященную 50-летию СССР, представил композицию из 15 этих милых животных - по числу союзных республик: "Баран с ружьем", "Баран кудрявый", "Баран волнистый", "Баран идущий".

- И вышли сухим из воды?

- Сам не пойму как. Ведь ко мне тогда подошел человек из КГБ и спросил: "Товарищ Горбачев, почему вы издеваетесь над советской властью? Что это такое? Выставка посвящена 50-летию СССР, а тут баран с ружьем". А вообще-то, моя керамика была театрализованной - я делал большие пласты.

Когда я первый раз приехал в Москву, где выставлялся в Центральном доме работников искусств, еще был жив Утесов. Он сказал тогда: "Здесь хорошо одному посидеть". Леонид Осипович - знаешь такого?

- А то! Я и о Хиллари Клинтон знаю. Она, говорят, большая поклонница вашего творчества. Кто вас познакомил с тогдашней первой леди США?

С Хиллари Клинтон

- Мой сосед - один из самых известных в Америке специалистов по паблик рилейшнз. Однажды он говорит мне, что жена президента открывает зимнюю скульптуру в Белом доме и меня приглашают на прием, где будет всего 28 человек.

Оказывается, Хиллари знала меня по рекламе водки "Столичная". Мне передали, что ей нравятся мои работы. Одну мою картину чета Клинтонов купила - она теперь у них дома. А натюрморт со стрекозой, фруктами и цветами так и остался висеть в Белом доме, ведь оттуда ничего нельзя забрать.

Накануне приема я позвонил маме...

- Разве она не с вами?

- Нет, уезжать не захотела, живет под Ленинградом, вернее, Петербургом. Она всю жизнь проработала учительницей, а с 1951 года много лет сидела в тюрьме по доносу. В "Крестах". Чтобы получить ленинградскую прописку и быть поближе к ней, я устроился туда надзирателем. И зеки узнавали меня по одеколону "Сирень"...

Но я отвлекся. Звоню, значит, маме и говорю: "Мама, завтра я увижу Хиллари Клинтон!". - "Ой, можно подумать! Это ей повезло, что она тебя увидит!". (Хохочет.).

Я ее перебиваю: "Мама, ну что ты?!". - "Перестань мне выдумывать, Юра, ты такой доверчивый! Слушай, что я говорю, и не надо мне делать нервы с вечера".

Этот разговор меня успокоил.

Хиллари надела на прием зеленое платье (почему-то именно в таком цвете я ее и представлял). Мне даже показалось, что роза, приколотая к ее платью, была зеленой... После кратких торжественных речей в Овальном кабинете Хиллари подошла ко мне и сказала: "Мне нравится твой цвет".

Я тогда еще плохо говорил по-английски и очень волновался. Она почувствовала и спросила меня, улыбаясь: "Ты скучаешь по своей матери?". - "Да, - ответил я. - Моя мама вчера сказала по телефону, что вам повезло познакомиться со мной". Жена президента США с минуту молча смотрела на меня. Потом пожала плечами: "Разве твоя мама такая наивная?". - "Конечно, нет", - ответил я.

Вообще-то, мама смешнючая! Лет 10 назад я позвонил ей и пожаловался: "Мама, не могу я их фильмы смотреть! Драки, выстрелы, кровь хлещет во все стороны. У того нет руки, у того - ноги, а они друг друга спрашивают: "Аre you оk?". Мол, ты в порядке?". Мама говорит: "И у нас такое показывают". - "Бог с ним, с кино, - продолжаю. - Как там поживают соседи? Что Кудрявцевы? (фамилия изменена. - Т. Ч.)". - "А их дом сгорел. Мы с Зойкой (тетей Юрия Горбачева. - Авт.) подошли - они лежат, как две головешки, а рюмки зажаты в руках. Как пили, так и сгорели"...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter