Александр ДОМОГАРОВ: «В прошлом году погиб мой сын, а я, народный артист России, до сих пор не могу довести уголовное дело до конца»

Александр Домогаров очень редко дает интервью. Ну не любит народный артист России нашего брата за некомпетентность, любовь к красному словцу и беспардонные вмешательства в чужую личную жизнь. Не забыл, как после трагедии, которая случилась полтора года назад (сына от первого брака — 23-летнего Дмитрия насмерть сбила машина), газеты писали, что актер не пошел на похороны, а поехал на гастроли и во время траура отмечал свой день рождения... Домогаров тогда сказал бывшей жене: «Какое счастье, что мои папа с мамой умерли раньше, чем ко мне пришла известность. Страшные слова, но если бы родители скончались сейчас, нам бы не дали попрощаться нормально». В свою очередь журналисты настороженно относятся к российскому суперстару и считают его человеком отрицательного обаяния: волочится за каждой юбкой, заносчив, неравнодушен к спиртному и как-то по пьяной лавочке разбился на автомобиле. Мои коллеги не понаслышке знают о взрывном характере звезды и о том, что Домогаров за словом в карман не полезет. Согласившись на интервью, Александр Юрьевич сразу же предупредил: «Буду резок».

«КО МНЕ ПРОСТО ТАК НЕ ВОЙТИ. НУЖНО НАНИМАТЬ ВЕРТОЛЕТ, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ: ВОТ ЗДЕСЬ ПОДОНОК ЖИВЕТ!»

- Александр Юрьевич, у каждого человека независимо от профессии наступает момент, когда ему неинтересно то, чем он занимается, когда работа превращается в рутину. Вы теряли интерес к профессии?

- Было такое. Ты вроде что-то делаешь, но оно не имеет резонанса. А все мы хотим, чтобы был какой-то отзвук от нашей работы. На этом можно строить профессию, жизнь, карьеру... Но интерес к профессии убивает не только рутина.

Выходил, допустим, спектакль под названием «Сирано де Бержерак». Вся пресса орала, вопила: «Турецкий приклеил нос!», «Турецкий с большим носом!». Обидно? Еще как! Глупо? Да! Хотели укусить меня и театр? Не получилось. Потому что спектакль, поставленный в 1998 году, до сих пор идет с аншлагами. Вот это показатель. А дальше можно писать все, что угодно.

Или вышла «Странная история доктора Джекила и мистера Хaйдa». Пресса подняла крик: «Что это такое? Как это возможно? Домогаров начинает петь. Есть же вокалисты»... Спектакль идет пять лет - полные залы. Остальное - пишите себе.

- Несмотря на происки прессы, у вас много поклонников. Напрягает?

- Устаешь, как все нормальные люди. Не от театра, публики, а от физических и прочих нагрузок. Иногда бывает тяжело. Но, как говорят состоявшиеся звезды, на сцене ты обо всем забываешь. Начинается действо, и ты уже полностью им поглощен. Такова сущность артиста.

- Меня поразила фраза Джека Николсона: «Я не смогу сыграть лучше, чем в фильме «Полет над гнездом кукушки» и в профессии остаюсь только ради коммерческого интереса». А был у вас момент, когда казалось: уже сделал все, что мог?

- Был и есть.

- После какой картины?

- «Огнем и мечом», наверное. Я тогда сказал, что выше уже не прыгну. Не потому, что не смогу прибавить в актерском плане, - просто такого материала больше никогда не будет. И так безоглядно, даже безответственно садиться на коня я уже не смогу. Сейчас подумаю: «Ой, лошадка. А мне 45 лет...». Тогда же гарцевал совершенно без опасений и осторожностей.

Что-то повторится, что-то появится другое. И у Николсона после «Полета» были роли гораздо круче - например, в картине «Сияние». Я считаю, еще можно поспорить, какой его фильм лучше.

- Вы часто становитесь героем желтой прессы. Был повод, не было повода, все равно пишут, потому что Домогаров. Научились не принимать публикации подобного рода близко к сердцу?

- Я не принимаю. Воспринимают близко к сердцу мои близкие родственники. В чем суть желтой прессы? Они якобы бьют по мне, но на самом деле - по тем людям, которые вокруг меня.

Например, по моему брату, который не очень понимает, как я живу. Статья о том, что я напился и кого-то избил, у него вызывает шок. И я должен перед родными оправдываться за то, что написали. Лживые статейки не наносят мне морального ущерба, нет! Мне это только в плюс, потому что антиреклама - самая лучшая реклама.

Я долго не мог выкроить время на интервью одному изданию: встреча все откладывалась. И тогда они сфотографировали мой дом с воздуха. После этого я сказал, что живу, как звезда Голливуда где-нибудь в Майами-Бич, и ко мне просто так нельзя войти. Нужно нанимать вертолет, чтобы показать: вот здесь подонок живет!

Ну и чего доморощенные папарацци добились? Высмотрели «домик для «хаммера», как они окрестили гараж? Я повешу в рамочку фотографию моего дома, сделанную с высоты птичьего полета.

«ОЧЕНЬ НЕ ЛЮБЛЮ ПОСТЕЛЬНЫХ СЦЕН. НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО СЕКС-СИМВОЛ»

- Приходилось ли вам наказывать обидчиков?

- Да.

- Требовали опровержения или другими способами?

- И другими способами тоже. Однажды людям, которые без приглашения приехали в мой дом, пути к отступлению перекрыли три машины. Гостей спросили: «Вас здесь положить?». Через год они стали со мной дружить.

Не надо ссориться, потому что я воюю до конца, не прощаю обид. Свойство у меня такое. Не трогайте меня, и я буду очень нежным, добрым и замечательным. Но не дай Бог меня коснуться!

- С чем вы готовы мириться и чего не прощаете, помимо вторжения в частную жизнь?

- Со справедливой критикой готов мириться. Если это обсуждение моей жизни, но честное - стерплю. Но поверьте мне, лишь мизерное количество людей имеют право судить... Даже не судить, а рассуждать по теме. Все остальные ничего не знают, кроме слухов.

Что же касается профессии - пожалуйста! Я публичный человек, работаю ради вас, зрителей. Приходите в театр и судите меня. Домогаров шепелявит? Да, иной раз случается. Иногда могу быть уставшим или после празднования дня рождения прийти на спектакль в не очень хорошем настроении. Такое тоже происходило в моей жизни по молодости. Сейчас - нет, но было. Я человек, как и любой из нас...

С третьей женой Натальей Громушкиной Александр развелся, когда она была беременна. После развода Наталья родила мальчика, но имя отца скрывает до сих пор

- У вас есть друзья-актеры или это лишь приятели?

- У меня были друзья-актеры, но умерли...

А вообще, я боюсь слова «дружба». Потому что она, как сказали великие, понятие круглосуточное. Если ты на себя возьмешь эту ответственность, должен быть готов в любое время суток. Я же понимаю, что в моей жизни могут произойти такие события, когда я скажу: «Извини, Петя, но я не приеду». Если хотя бы гипотетически такая возможность существует, ты не можешь считаться другом - только хорошим честным приятелем. Так чтобы все бросить - жену, ребенка, дом и сорваться?.. Черт его знает... Человек пять-шесть я выделяю как друзей, но это очень ограниченный круг.

- Сейчас очень модно показывать по «ящику», как звезды танцуют, поют, катаются на коньках, дерутся на ринге. Наверняка вас приглашали в подобного рода телепроекты...

- Приглашали. Знаете правило скрипача? Он умеет делать одно - играть на скрипке, поэтому очень бережет свои пальцы и не лезет в клетку со львами. Этот Паганини знает, что у него сегодня концерт, и занимается музыкой. Мы же, артисты, как медведи, которых можно всему научить.

Хороший промоушн? Да! Какая-то бешеная популярность? Да! Я понимаю, что завтра тебя будут узнавать на улице, тебе будут подавать руку. Но мне совершенно не надо повернуться к зрителям еще и таким боком. Я лучше придумаю какой-нибудь спектакль в театре или сценарий. Зачем пытаться танцевать, если не умеешь? Есть моя любимая Бережная, которая с детства занимается фигурным катанием, а я никогда туда не полезу: знаю, какого труда и какого ужаса все это стоит.

- Вы как актер на сцене или съемочной площадке научились себя беречь?

- А смысл? Если ты не можешь позволить себе каких-то вещей, которые получаются, уходи. Не отдаешься - не занимайся профессией! Я способен от чего-то отказаться - уже много раз такое было. Но только потому, что понимаю: этого уже не смогу. Есть люди, которые сделают все очень хорошо, зачем же эпизод портить! Но, в принципе, надо стараться самому. Пока можешь - танцуй!

- У вас есть в профессии табу?

- Очень не люблю постельных сцен. Несмотря на то, что секс-символ. Считаю, что мы не умеем делать это таким образом, чтобы кто-то смотрел и хотел так же. У нас получается либо русское порно, либо итальянское. В России хороший кинематограф, замечательная режиссура, прекрасные операторы, но некоторые вещи нам делать не дано.

- Не секрет, что сейчас многие кинематографические проекты закрыты или приостановлены. Ощутили ли вы на себе последствия экономического кризиса?

- Кино снимается меньше, честно скажу. Предложения есть, но не очень серьезные, но в актерской судьбе так всегда: или пусто, или густо. А поскольку сейчас якобы кризис, бюджеты сокращены до жути, так что ни создать, ни придумать. Тем не менее я вас уверяю: полтора года пройдет - и все наладится.

«АКТЕРСКАЯ ПРОФЕССИЯ ОЧЕНЬ ЖЕСТОКАЯ. РАЗ, ДВА, ТРИ - И ТЫ НА ФИГ НИКОМУ НЕ НУЖЕН!»

- К сериалам у актеров отношение неоднозначное. Некоторые ваши коллеги наотрез отказываются.

Каждый очередной роман Домогарова вызывает повышенный интерес в киношной и околокиношной тусовке. Особенно если такой яркий и продолжительный, как с Мариной Александровой

- Сериал сериалу рознь. В сиквеле на 287 или 485 серий я бы не работал. Как говорит Горбунов: «Беги!». (Смеется). А есть формат, когда, грубо говоря, полный метр растягивается на несколько серий. Та же работа, те же сцены, только там все более скомпоновано, структурировано и рассчитано на большую аудиторию. Ну что плохого в том, что зрители четыре сезона не могут оторваться от экрана? А уж как это удается американцам...

Я считаю, что мы занимались нормальным кино, когда снимали «Марш Турецкого» и «Бандитский Петербург». К сожалению, нам давали на репетицию 20 минут. К сожалению, снимали на видео. Но это такая школа, такой опыт, о котором новым артистам только мечтать. Нынешние актеры снялись в двух сериях - и уже гении. Ну и ладно, а мы назовем себя способными... А есть же народные артисты, которых обожает зритель.

- А у вас бывало такое, что вроде бы хороший сценарий, хороший режиссер, а результат получался не ахти?

- Успех непрогнозируем, его нельзя заранее просчитать. Для артиста показатель - театр, поэтому многие мои коллеги ушли из него на вольные хлеба. В театре зрители голосуют ногами: человек купил билет, пришел. Ему не нравится - он поднимается и уходит. В кинозале мы этого не ощущаем. Я отработал на съемочной площадке и забыл. Через два года фильм вышел на экраны.

В театре я ежесекундно вижу реакцию. Зрители приходят посмотреть на того, кого видят в телевизоре: а какой он? И вдруг в «Сирано де Бержераке» стихи, любовь - совершенно другая история. Сначала они воспринимают меня, как Турецкого, но, увлекаясь, забывают об этом. Они смотрят на мою осанку, на мой нос, а ведь пришли за другим. Я считаю, что подмостки дают возможность увидеть артиста совершенно с другой стороны. Поэтому театр стоит на первом месте, а кино - гораздо дальше.

- Есть работы, за которые вам стыдно?

- Есть, но я не буду их называть. Не надо было соглашаться, не стоило «вестись» на заманчивые предложения. Артисты должны очень точно просчитывать не вариант успеха и неуспеха, а нужно тебе это или нет. Что ты можешь из этого вынести?

К сожалению, обстоятельства опять-таки бывают разные. Я не буду показывать пальцами на Голливуд. Если ты там получаешь приглашение, тебе дают год на подготовку. Год!

У тебя есть возможность подтянуть себя физически, освоить игру на виолончели, отработать прыжки с парашютом. У нас так не получается. Мы хватаемся и за это, и за то, лезем кататься на коньках, не умеючи, идем драться на ринг, хотя непонятно, зачем оно тебе.

- Некоторых актеров замечают благодаря популярным телепроектам...

- Однодневок - да. Очень легко взлететь, трудно удержаться. Я сейчас не пою оды своему поколению. Но, как ни странно, мои ровесники-сорокалетки очень крепко стоят на ногах: Миронов, Безруков... А молодые есть, но они трын-трын.

- Почему так?

Полтора года назад сын Александра Домогарова от первого брака Дмитрий погиб под колесами автомобиля. Расследование продолжается до сих пор

- Черт его знает! Сказывается все вместе: школа, воспитание, отношение. У меня такое впечатление, что нас воспитывали и учили по-другому. Сейчас молодой-зеленый сыграл две роли в театре или снялся в двух сериалах - и думает, что он герой. Но проходит пять спектаклей - он лепит такое, что стыдно смотреть... Хочется крикнуть: «Что ты творишь?! Уйди!». Потому что опыта нет, наработок нет. О нем пишут в газетах: «Пупкин - звезда». Какая, на фиг, звезда?! Откуда она взошла? Но лет в 35 придет осознание того, что он говно.

- Ого! Аж в 35...

- Даже раньше придет! Поверьте мне. Раз, два, три - и ты на фиг никому не нужен. Профессия очень жестокая.

«В 25 ЛЕТ МЕНЯ ВОВРЕМЯ ЩЕЛКНУЛИ ПО НОСУ И СКАЗАЛИ: «МЕСТО!»

- Были у вас периоды, когда кружилась голова от славы, поклонников, признания?

- В 25 лет. Но меня вовремя щелкнули по носу и сказали: «Место!».

- Кто щелкнул?

- Есть люди (улыбается)... После этого воспитательного момента я сразу же стал старше.

Слава и поклонники - это приятно, конечно... Само собой! Но смысл жизни не в этом. Кроме того, из-за славы я не могу пойти на пляж, раздеться и искупаться, потому что там люди с фотоаппаратами, а я не хочу быть макакой. Знаете, когда идут по пляжу с обезьянкой и с ней все фотографируются. Поэтому на вопрос: «Можно с вами сфотографироваться?» - я отвечаю: «Нет».

Не могу пойти на рынок, в магазин... Есть люди, которые поздороваются, скажут: «Как приятно вас видеть». Это другая ситуация. А когда тебя начинают дергать за рукав: «Погоди, иди сюда. Ты че такой гордый? Ах, нельзя! А почему?». Что им скажешь?

- А что вы говорите?

- Я человек взрывной, могу ответить...

- Но ведь в узнаваемости есть и приятные моменты. Разве она не помогает в решении каких-то проблем?

- В прошлом году погиб мой сын, а я, народный артист России, до сих пор не могу довести уголовное дело до конца. Вот и ответ.

- А вы обращались во все инстанции? Наверное, сама система...

- При чем здесь система?! Вы задали мне вопрос: «Помогает ли?». Я ответил.

На бытовом уровне известность, может, и помогает, но это палка о двух концах. Допустим, вы - Иванова, я - Домогаров. С Ивановой возьмут четыре тысячи, а с меня - 40. Или, наоборот, с вас возьмут тысячу, а с меня - 100.

- Но все равно возьмут...

- Грустно... Хотя есть, конечно, плюсы. Прежде всего кайф, который испытываешь, когда отыграл спектакль - и зрители встают, хлопают, плачут. Вы поняли, что такое любовь? Вы поняли, что такое взаимность? Дорогого стоит!

Артист в России больше, чем артист. С Владимиром Путиным

- А правду говорят, что артист, который хотя бы раз вышел на театральные подмостки, без сцены уже не может?

- Это даже не про артиста, а про всех, кто служит в театре. У нас есть молодые девчонки-костюмерши, окончившие институты, но их судьба задвинула в театр. Мы все шутили: «Ну что, девчонки, нюхнули запах кулис?».

Они уходят из театра и возвращаются - не могут уже без этого ощущения. Причем они всегда за кулисами, их никто никогда не видит. Отыграл спектакль, выходишь за сцену перед поклонами, а они показывают (поднимает большой палец и изображает горящие глаза): «Молодца!». Вытирает она тебе пот с лица и говорит: «Супер!». Фанатки! Им никаких денег не надо.

«НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ МЕНЯ БОЯТСЯ. НЕ ДАЙ БОГ ЧТО-ТО НЕ ТАК!»

- На съемочной площадке Александр Домогаров требовательный?

- Да, меня боятся: не дай Бог что-то не так!

- Как это может проявиться: выразительно посмотрите, скажете прямо в лицо или последуют более жесткие меры?

- Могу развернуться и уйти.

- Случалось, что, начав сниматься, вы вдруг все бросали?

- Есть одна картина, из которой я ушел.

- По своей инициативе?

- В принципе, да. Уже 99 процентов роли было сделано, но я не мог дальше мириться с хамством, с ложью. Поэтому вместо меня снимали дублера со спины и фильм сделали.

- Для вас награды имеют какое-то значение?

- У меня их нет.

- Есть-есть...

- Так, пара-тройка. Награды, как признание - да! А если все куплено и ты это понимаешь, тогда - нет! Один раз, правда, было очень обидно, когда меня обошли. Вот за ту работу надо было давать. Все говорили, что я заслужил. Ан нет! На самом деле, нельзя к этим игрушкам серьезно относиться. Ну не «Оскар» же получаем...

- Какое место занимает в шкале ваших ценностей личное счастье?

- Что такое личное счастье?

- Отношение с близкими, с женщинами...

- У каждого человека есть тыл, есть спина. Если сзади провал, то (пауза)...

- С годами изменилось ваше отношение к женщинам?

- Конечно, изменилось. В 25 лет - одно, в 45 - совершенно другое. А вообще, я не люблю отвечать на такие вопросы.

- На что предпочитаете тратить деньги? Есть какие-то пунктики?

- На машины, на живопись, на антиквариат - в общем, на красивые вещи.

- Вы лихой водитель?

- Нормальный. У меня машины такие, что тихо ездить нельзя. Но я стараюсь не нарушать дорожные правила, потому что это опасно. Ладно со мной что-то случится, а если не дай Бог пострадает кто-то другой? Я не переживу! Поэтому лучше не рисковать...

- Помимо работы, что еще приносит радость, удовольствие в жизни?

- Дом.

- Это который фотографировали с высоты птичьего полета?

- Да. Мой дом - моя крепость. И туда запрещен вход посторонним. Категорически!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter