Интерконтинентальный чемпион по профессиональному боксу Владимир ВИРЧИС: "Будешь вести с подонкаминормальный разговор, сразу полезут на голову, а дашь в рыло - тотчас становятся жополизами"

Своими ошеломительными победами на мировом ринге братья Кличко вызвали интерес к профессиональному боксу в Украине. Их имена у всех на устах. Но в последнее время говорить о себе заставил еще один наш супертяжеловес - Владимир Вирчис, интерконтитентальный чемпион по версиям IBF и IBC (свыше 86,2 килограмма). Свою 17-ю победу в беспроигрышной серии он одержал над американцем Клиффом Каузером, сводным братом легендарного Майка Тайсона. Владимир Вирчис представляет отечественную промоутерскую организацию "National Box-Promotion", которая занимается популяризацией профессионального бокса в Украине, готовит звезд собственного производства. Наш разговор с Владимиром Вирчисом начался на лестничной площадке - в месте, отведенном для курения. И хотя было воскресенье и в здании, где находится офис организации, почти не было людей, а следовательно, и курильщиков, Владимир, показывая на пепельницу, спросил: "Ощущаете запах?". Мое обоняние не такое чувствительное, хотя я тоже не выношу сигаретный запах, но я подтвердил: "Да, теперь ощущаю". - "Идемте в другое место".

"НАРКОМАНОВ Я ПРЕДУПРЕДИЛ: "ЕЩЕ РАЗ СОБЕРЕТЕСЬ, БУДЕТЕ ПО ОДНОМУ ИЗ КВАРТИРЫ ВЫЛЕТАТЬ"

- Я не курю, - начал свой монолог Владимир, - и поэтому чересчур реагирую на сигаретный дым, испытываю от него дискомфорт. Когда мы с женой еще жили в Каховке (я оттуда родом), был такой случай. В нашу квартиру вдруг стал проникать неприятный запах.

Я не поленился, оделся, спустился этажом ниже. Хожу под дверьми, принюхиваюсь. Наконец нашел то, что искал. Постучал. Слышу: "Кто?". - "Открывай!". Отворили. Захожу и вижу притон: пять или шесть наркоманов. Тяжелые такие. Все в татуировках. "Чего тебе?". Я их предупредил: "Еще раз здесь соберетесь, будете по одному с этажа вылетать!". Думаю: если кто-то пикнет в ответ, ударю, и сильно. Но они, видимо, испугались. Больше никакие неприятные запахи нас с женой не тревожили.

Многие считают, что наркоманов или хулиганов надо бояться, потому что они способны на все, могут ножом пырнуть или выстрелить в тебя... Но если разобраться, кто они, собственно, такие? Что, они спортом занимаются? В тир стрелять ходят? А ножом и пистолетом попробуй еще воспользоваться. Нужно просто убедительно что-то им сказать.

Пошли мы с другом в кинотеатр, сели в последнем ряду. Выключили свет, начался фильм. Заваливает компания здоровенных молодых парней, располагается перед нами. Один из них закурил. Дым от сквозняка - прямо на меня.

Мои действия: хлопаю его по плечу и говорю: "Извини, но есть специальное место для курения". Он поворачивается ко мне и вызывающе: "А тебе че, не нравится, когда курят?". Я, естественно, встал и начал его бить. Драться не получилось - неудобно было, - я его ладошкой забил под кресло. Его дружки стали угрожать: "После кино мы с тобой разберемся".

Закончилась картина, мы с другом вышли первыми. Стоим, поджидаем их. Они появляются. Я подзываю: "Идите сюда, будем разбираться, вы же обещали". Думаю: что они скажут? Тот, кого я бил, побледнел и говорит: "Понимаешь, мы были стопроцентно не правы".

Хама надо обязательно ставить на место, потому что, как говорят, безнаказанность порождает беспредел. В следующий раз он, может быть, подумает, а стоит ли наглеть и человека трогать?

Я очень болезненно воспринимаю, когда кто-то по-хамски себя ведет, пытаясь остановить мою машину, считая, что у него есть какие-то приоритеты. Раньше, когда был молодой и горячий, тут же тормозил и наказывал наглецов. Мне казалось, что задевают и мою машину, и мое достоинство. То есть меня это сильно цепляло.

Была очень яркая ситуация. Отвожу друга домой. Жена с нами. День был пасмурный, туманный. Стоят на дороге три мужика, один перед машиной выскочил, я мог бы ненароком его и сбить. Открываю окошко и бросаю ему: "Иди на х...!". Он мне отвечает: "На х... твоя жопа хороша!". Выхожу. Он: "Не вы...бывайся, подвези нас, куда мы скажем". Я дал ему в рыло, он брыкнулся. Тут подбегает второй. Становится в классическую боксерскую стойку и начинает прыгать туда-сюда. Мне смешно стало, я и ему заехал. Третий как-то побоялся. Первый встал, снова лезет на меня. Я двинул ему чуть сильнее. Он упал, ударился об асфальт, замер.

Отъехали немного, друг говорит: "А что, если он умер?". И рассказывает несколько жутких случаев. Разворачиваюсь, думаю: "Может, мужика надо в больницу отвезти?".

А там уже милицейский "москвич" с мигалками стоит. Тот по-прежнему лежит, под головой - лужа крови. Его товарищ на коленях над ним склонился. Спрашиваю: "Он живой?". - "Умер". Я беру того за пульс: прощупывается. "Ах ты, петух! - говорю тому, кто на коленях. - Это ты сейчас у меня умрешь". Он вскакивает, убегает, я - за ним. При правоохранительных органах. Но доблестная милиция мой поступок поощрила: "Пацаны, это вы их так? Надо было вообще их поубивать".

"В БОКС ПОШЕЛ, ЧТОБЫ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ГОРЯЧИМ ДУШЕМ"

- Многие, к сожалению, уважают только физическую силу. Менталитет у нас такой, что ли? Если начнешь вести с подонками нормальный разговор, чтобы решить проблему гуманно, будут думать, что ты их боишься, и полезут к тебе на голову. А дашь в рыло, тотчас становятся жополизами.

Нам до цивилизованной Европы еще далеко. Хамов, подонков хватает. Посмотрите на наши общие подъезды, лифты, сортиры - все обрисовано, испохаблено, заплевано. У нас плюнуть в лифте - все равно что сказать: "С добрым утром!". Бычки валяются, жвачка, попробуй ее отдери. А вот в Сингапуре, например, в общественных местах жевать жвачку запрещают. Поймают, заставят какой-то срок самому убирать улицы.

Вообще-то, я и не думал заниматься боксом. В детстве играл в футбол. Был выше своих сверстников, этим выделялся. Но с футболом не сложилось. Когда мяч попадал ко мне, я не знал, что с ним делать. Зато хорошо получалось отбивать его в защите. Были такие моменты, когда, играя в мини-футбол, я забивал голы от ворот до ворот. Мне нужна возня, толкотня - как в американском футболе...

Рос скромным, застенчивым, безынициативным, хотел оставаться в стороне от всех мероприятий, которые проводились в школе. Мне это, честно говоря, не нравилось. Я не любил, когда мне что-то навязывали: например, быть ответственным за физкультуру. Даже сейчас не могу сказать, что у меня есть какие-то амбиции в боксе. Наверное, это мой недостаток. Другие бьют себя в грудь, что-то там наперед обещают, а я просто боюсь не оправдать доверие. Как говорится, за базар надо отвечать.

Как-то зашли к нам в 11-й класс два тренера по академической гребле из Херсона. Сказали: "Встаньте!". А я выше всех. Отобрали только меня. "Пойдешь к нам?" - спрашивают. "Да, - говорю, - но только при одном условии: параллельно буду учиться в институте". Мой отец даже не настаивал, а требовал, чтобы я получил высшее образование. У него два диплома об окончании вузов.

Мне предложили три института: педагогический, индустриальный и аграрный. Я выбрал последний - мелиоративный факультет. Сдаю вступительные экзамены. И вдруг получаю двоечку: из-за соревнований и тренировок не успел подготовиться. Мне говорят: "Забирай документы".

Я в недоумении: тренеры же обещали помочь и своего слова не сдержали. А мой жизненный принцип таков: если меня кто-то обманул, я никому второго шанса не предоставляю. И принципиально заканчиваю карьеру гребца. Хотя считался перспективным, самым техничным, загребал в восьмерке. Получал 100 рублей, на питание три рубля давали на сборах, жил в гостиничном номере.

Поступил на подготовительное отделение факультета промышленного и гражданского строительства, через год стал студентом. Без чьей-либо помощи, своими силами.

Места в общежитии не нашлось, я снял квартиру. Условий там не было никаких. И чтобы три-четыре раза пользоваться горячим душем, я пошел в ближайший спортзал, где была секция бокса. Для меня это было просто хобби.

В самом начале мы, студенты, сдавали спортивные нормативы. Я при своем высоком росте и весе более чем 100 килограммов подтянулся 18 раз. Прилично пробежал стометровку. Заведующий кафедрой физкультуры Марк Петрович спросил: "Занимался спортом?". - "Да, - говорю, - я кандидат в мастера спорта по академической гребле". - "Тогда тебе здесь нечего делать".

И получилось, что четыре часа в неделю я мог прогуливать законно. Но пропускал больше. Потому что были предметы, которые раздражали, а особенно "История Коммунистической партии СССР". Нас заставляли конспектировать работы Ленина, Маркса. Я этого не делал. Не выношу, когда на меня давят. Не люблю, когда тренер контролирует мой режим, для меня это унизительно. Кому-то, может, это и надо, но не мне. То, что нужно, я буду делать без понуканий.

- Через полтора года выполнил норматив мастера спорта. С учебой особого напряга не было. Приходил на экзамены без боязни, по стойке "смирно" перед преподавателями не стоял. А они, видимо, думали: "Он потому так ведет себя, что за ним кто-то есть" - и ставили мне заслуженные три, четыре.

С профессорами и доцентами всегда можно было договориться. А вот те, кто только начинал карьеру преподавателя, придирались чрезмерно. На одном из экзаменов сидела женщина и засыпала меня вопросами. Я не выдержал: "Чего вы меня мучаете? Я - боксер". Она: "А вы меня не пугайте!". - "Я драться с вами не собираюсь, - говорю, - просто у меня мозгов не так много, чтобы столько вопросов мне задавать". Вообще-то, я считаю, учеба в институте должна пройти таким образом, чтобы студенческие годы запомнились надолго и дали заряд энергии на всю жизнь.

В институте познакомился со своей будущей женой Ириной: она была на первом курсе, я - на втором. Вскоре мы поженились. У нас есть дочь, ей четыре года. Бокс жене, естественно, не нравится, потому что я прихожу домой с синяками, ссадинами, рассечениями. Боится за меня, перед турниром уезжает с ребенком в Каховку, смотрит мои бои только в записи. Она - хранительница семейного очага: воспитывает ребенка, поливает цветочки.

"ДРАЛСЯ "ПО-КОЛХОЗНОМУ", НО ПОБЕЖДАЛ БОЛЕЕ ОПЫТНЫХ"

- Любительский бокс, которым я занимался полтора года, не дал мне ни классической школы, ни каких-то навыков. Я был "чайником", выходил на бой и просто дрался - "по-колхозному", как говорят. Выглядел на ринге, наверное, безобразно. Но, как ни странно, побеждал более опытных тяжеловесов - рыхленьких таких, жирненьких.

Один раз, правда, уступил будущему чемпиону Украины. Я лез с ним в драку. А он действовал против меня элементарно (это я потом стал понимать): выкидывал вперед левую руку, и я натыкался на нее подбородком. Весил он на семь килограммов больше, для меня это было ощутимо. Я не падал, но свет в глазах пропадал. Есть такое понятие в боксе, как стоячий нокдаун. Если свет в глазах пропадает надолго, - надо срочно менять род деятельности. Тренер снял меня с боя в первом раунде из-за нехватки опыта.

Был у меня бой с белорусом Михаилом Бекешом. Я его бил, бил, а он все не падал. В десятом раунде, наконец, его нокаутировал. Бекеша отвезли в больницу, сделали ему трепанацию черепа. Какое-то чувство вины я, конечно, испытывал, но такова игра, мы в нее приходим добровольно.

Мне по-спортивному было жалко Юрия Елистратова, которого я в бою за титул чемпиона Украины отправил в нокаут на 34-й секунде первого раунда: сломал ему нос и уронил. Я уважал его как боксера. Но вышло так, что между нашими раздевалками была тонкая стена, и я услышал, как тренер накручивал Юрия: "Вирчис - да кто он такой? Провел всего пять боев, за границу не выезжал. Ты с ним быстро справишься". Быстро со мной не получилось. Он потом меня встретил и сказал: "Ну, ты и здоровый типок!".

Уже когда Виктор Иванович Коваленко привез меня в Киев, несколько раз хотелось выкинуть перчатки. Не было финансовой поддержки. Я был никто. За первые бои получал по 100 долларов. На такие деньги прожить невозможно. Искал спонсоров. Про меня другие тренеры за глаза говорили: "Посмотрите, как он руки держит. У него нет школы. У него нет будущего". Даже моего наставника Александра Львовича Лихтера пытались переубедить: "Не трать на него время, из него ничего не выйдет". Ставка была на других боксеров. Платили им по 500 долларов. Некоторых это баловало. Они, еще ничего не добившись, начинали требовать: "Дайте нам яхты, машины, дома!".

В 27 лет я стал профессиональным боксером. Какое-то время моим менеджером был Игорь Ткаченко, президент женской баскетбольной команды "ТИМ-СКУФ". Потом вспыхнули какие-то криминальные разборки, и его застрелили. Одна газета, чтобы раздуть сенсацию, написала, что я состоялся как профессионал благодаря авторитету по кличке Череп. Я не знаю, кем он был в криминальном мире. Но знаю, что он помогал развитию спорта, и могу сказать о нем только добрые слова. Есть ведь люди, которые воруют, добиваются больших чинов, а для спорта им даже гривну жалко выделить.

Когда Игоря Ткаченко не стало, я, в принципе, уже завязал с боксом. И тут мне предложили пройти экзамен на зрелость - побоксировать с Юрой Елистратовым, о котором я уже рассказывал. А после этого победного боя у меня пошло-поехало. Моим новым менеджером стал Вадим Бухкалов. Мы загорелись идеей создания в Украине профессионального клуба, альтернативного зарубежным. Такому, например, как германский клуб "Universum Box-Promotion", который в свое время пригласил к себе братьев Кличко.

"МОЕГО СОПЕРНИКА НАЗЫВАЛИ МЕДВЕДЕМ, А МЕНЯ - ОХОТНИКОМ"

- В Германии мне предлагали контракт на три года, но я отказался. Мне уже было 30 лет, а это не тот возраст, в котором надо начинать покорять Европу в профессиональном боксе. Для меня важнее всего свобода, не хочу обременять себя долгосрочными контрактами. К тому же меня уже через две недели пребывания за границей тянет к жене, к ребенку. Ностальгия по дому, по родной земле сумасшедшая! Вот такая у меня есть слабинка.

Расскажу, как я отстоял завоеванный мной титул континентального чемпиона в поединке с российско-дагестанским боксером Зауром Абдулгамидовым. У него кличка Балу (помните, так звали бурого медведя, друга Маугли?). А на моих трусах написано: "The Hunter" (Охотник). Так меня и прозвали. Получается: "Охотник против Медведя".

Несколько лет назад Заур уехал в Германию, сменил гражданство, стал одноклубником братьев Кличко. Он младше меня на два года, тяжелее на 10 килограммов. Еще ни разу не лежал на полу. 17 боев выиграл, один только уступил, да и то когда был болен. Перед боем кричал, что я "никакой боксер". Не сомневался в победе. Владимир Кличко наши шансы расценивал как 50 на 50.

Это был мой самый зрелищный бой, полный драматизма. Я готовился к нему со спарринг-партнером Костей Призюком, который весил 98 килограммов. Мышцы к такому весу соперника привыкли. Вышел на ринг и сразу ощутил разницу, потому что у Заура на 20 килограммов больше, чем у Кости.

У меня в первом раунде, как говорят боксеры, сильно забились ноги. То есть загрузились икроножные мышцы, я их практически не чувствовал. Как при анестезии. После второго раунда мне хотелось сказать тренеру: "Выбрасывай полотенце, идем отсюда. Устал, больше не могу".

И тут вспоминаю свою дочку. Думаю: "Как я ей посмотрю в глаза?". Бой проходил в Киеве, весь зал вживую болел за меня. Тяжесть психологическую испытывал невероятную. Встряхнулся, говорю себе: "Что же ты, это самое, раскис? Давай вставай!".

Последующие два раунда пролетели незаметно. В конце пятого я мог нокаутировать Заура. Он пропустил удар и дотронулся перчаткой до пола. Судья остановил бой, дал ему отдышаться. Добить его я не успел.

В шестом раунде начал развивать свое преимущество, но при этом прилично устал. И столько потерял сил, что начал умышленно сдавать, только защищался. В боксе есть много хитростей. Отдохнув полтора раунда, в восьмом опять начал атаковать. Очень удачно провел "двоечку": поймав Заура на противоходе, правой рукой кинул его голову влево, а левой - встретил. Увидел, что он уже "торчит": зрачки немножко ушли. Но держался до последнего. Он уже падал, а я его бил и бил. Если бы он не упал, свалился бы я - от усталости. Пять минут Заур лежал на полу без сознания, а потом, шатаясь, встал на ноги. Балу отвезли в Киевский институт нейрохирургии, где ему сделали томографию мозга...

"ПЕРВЫЙ СЕКСУАЛЬНЫЙ ОПЫТ Я ПОЛУЧИЛ В 12 ЛЕТ"

- Может быть, я ошибся, не приняв приглашение поработать по контракту за рубежом? Не хотел рисковать. Я и так благодарен судьбе за то, что имею сегодня. Стал чемпионом Украины, завоевал титул интерконтинентального чемпиона. Золотой дождь, правда, на меня не падает, но мне хватает.

В Каховке я ездил на автомобиле, который купил за две тысячи долларов. Когда уезжал в Киев, продал его за 500. Мечтал о модели 99, сейчас езжу на "тойоте". Сначала жил в гостинице, потом снимал жилье, а сейчас у меня есть своя квартира... Но человек так создан, что ему все время хочется чего-то большего. Я в этом плане не исключение. Может, у меня все еще впереди?

Я с компаньоном открыл фирму, которая занимается выращиванием зерновых культур, орошением. Не вечно же быть боксером. Какой бы ты ни был звездой, наступит момент, когда упадешь. Важно психологически не сломаться и найти свою нишу в обществе. Всему можно научиться, бизнесу тоже. Ведь и медведя учат ездить на велосипеде.

Бывают ситуации - в том же бизнесе, - когда многие вопросы не решаются, если ты не выпил с кем-то 100 граммов. Но я вообще не употребляю спиртного (запах пива не переношу) и, честно говоря, до сих пор не понял, в чем тут прикол. Вот люди пьют водку, морщатся, им как бы неприятно, спешат закусить. Специально создают себе дискомфорт, чтобы потом было облегчение.

У меня от алкоголя изжога, и сколько бы его ни было в каком-то продукте, я это сразу учую. Люблю пить жидкости - чай (не закусывая!), компот, минеральную воду без газа. А питаюсь, как все нормальные люди: одна еда надоела, перехожу на другую.

Популярная, очень читаемая газета "ФАКТЫ" предложила мне сняться обнаженным для календаря "Голые факты". Я представил, как это будет выглядеть, и категорически отказался. В конце концов, достигли компромисса: я буду в плавках, а сверху надену пояс... Со мной снялись три модели. Вот такой еще опыт был у меня в жизни.

Как я отношусь к женщинам, к сексу? Я женатый человек, верный семьянин. А по поводу женщин - могу себе позволить сопровождать их оценивающими взглядами. То ли старею (шучу, конечно), но просто голым телом меня не удивишь. Должно быть еще духовное что-то. Иногда смотришь стриптиз и видишь всю фальшь: девушка хоть и обнаженная, а танцует бездарно, без души. Одетая женщина, идущая по улице, может больше горячить кровь - своей походкой, взглядом, непринужденностью.

Первый сексуальный опыт я получил в 12 лет. Это было глупо и смешно, а точнее, никак. Больше ничего не скажу.

И анекдот на закуску. У боксера берут интервью, говорят: "Вот вы идете ночью со своей девушкой". - "Да, - говорит, - иду". - "Вдруг на вас нападают трое хулиганов. Сможете с ними справиться?". - "Без проблем". - "Как же вы с тремя - один?". Он отвечает: "Одного - прямым в голову! Второго - снизу по печени!". И молчит. "Ну а третьего?". - "А третьего у меня день рождения". Но я под этот анекдот не подхожу: мой день рождения - 18 августа...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter