Бывший мэр Киева Леонид ЧЕРНОВЕЦКИЙ: «Лазаренко сказал: «Знаешь, Леонид, мне говорят, что ты парень приличный, с тобой можно работать. Так что, пощипаем Украину?»

Кажется, еще совсем недавно экс-мэр Киева Леонид Черновецкий блистал на украинской политической авансце­не в свете софи­тов: то мэрию освящал, изгоняя оттуда злых духов коррупции, то требовал, чтобы, когда он входит, чиновники вставали. Ну а еще нетривиальные идеи по пополнению городского бюджета выдвигал, распевал во время митингов у стен мэрии хиты 80-х и для поклонников своего незаурядного бизнес-таланта семинары на тему: «Как заработать первый миллион?» проводил... Ежедневно киевский градоначальник щедрую пищу не только местным бомжам давал, которых благотворительными обедами кормил, но и украинским масс-медиа, жаждущим новостей погорячее. Столичные острословы состязались в том, кто самое точное определение ему придумает: Черномэр, шоумэр... — и столицу юмора из Одессы в Киев перенести предлагали, однако перещеголял всех политик и яростный оппонент Леонида Михайловича Михаил Бродский: он не без гордости объявил себя автором прозвища «Леня Космос». На этой волне в парламенте была даже комиссия по расследованию деятельности киевской власти создана, которая, по мнению депутатов, на посмешище себя выставляла, а увенчалась ее работа решением о проведении психиатрической экспертизы мэра.

Эти зашоренные, лишенные фантазии люди не понимали, почему на внеочередных выборах киевского мэра в 2008-м за Черновецкого 38 процентов против 32 процентов в 2006 году проголосовало, им невдомек было, почему, несмотря на массированную пропагандистскую кампанию по его дискредитации, в итоге свое влияние в Киевсовете он лишь усилил, взяв там 43 места против прежних 21. Исчерпывающее объяснение этому феномену первая жена Леонида Михайловича Алина Айвазова дала, которая (уже зная о существовании соперницы) публично заявила: «Он очень грамотный, умный, талантливый, прогрессивный и неординарный человек». Ей ли, прожившей в браке с моим собеседником 39 лет, его не знать?

15 ноября 2010 года, тогда еще не разжалованный из президентов Украины Виктор Янукович подписал указ об увольнении Черновецкого с поста главы горадминистрации Киева — на следующий день сохранивший за собой пост киевского градоначальника Леонид Михайлович вылетел на личном самолете во Францию на празднование своего дня рождения и... пропал. Больше в стенах горсовета он не появлялся, хотя заявление о сложении мэрских полномочий лишь в июле 2012-го подал — одним политическим дауншифтером в мире стало больше.

Напомню: модным термином «дауншифтинг» (от английского downshifting — переключение автомобиля на более низкую передачу) философию «жизни ради себя» обозначают. От стремления к общепринятым благам западной цивилизации: постоянного приумножения капитала, карь­ерного роста и славы — ради поиска выс­ших духовных истин и возможности рас­крытия своего творческого потенциала его адепты отказываются, вследствие чего престижную и хорошо оплачиваемую работу в магаполисах, состоящую сплошь из стрессов и цейтнотов, покидают, чтобы гармонии и душевного комфорта где-нибудь на природе достичь. Кстати, напрасно это явление сугубо современным считается — достаточно хотя бы Льва Толстого вспомнить, более века назад «опрощение» проповедовавшего.

Правда, Леонид Черновецкий не «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» отправился, а в солнечную Грузию: там, итальянских специалистов пригласив, — местным столь ответственное дело не доверил! — для себя и своей молодой жены на берегу Черного моря двухэтажный особняк выстроил. Кстати, вип-персон в окрестностях будущего популярного курорта пока не замечено — разве что, по слухам, гостиницу в этих местах известный футболист Каха Каладзе купил.

Променяв бурную политическую карьеру на умиротворенную жизнь в грузинской провинции, Леонид Михайлович оказался в тренде. Год назад многие обитатели Печерских холмов во главе с Януковичем берега Днепра тоже покинули, вот только Черновецкий Киев по своей воле оставил, а его оппонентов вышвырнул оттуда восставший народ. Поэтому красивым словом «дауншифтеры» называть их никак нельзя — они просто бесповоротно проигравшие, а вот Леонид Михайлович снова в выигрыше.

Пожалуй, таким счастливым, как теперь, он не был, ни следователем киевской прокуратуры работая, ни будучи народным депутатом Украины трех созывов и владельцем «Правэкс-Банка», ни управляя Киевом в качестве мэра, поэтому, спросив: а не хочется ли ему в Киев вернуться? — я понял, что мой вопрос неуместен. Примерно так посланники Древнего Рима себя чувствовали, которые в 305 году нашей эры прибыли к добровольно отказавшемуся от власти и уединившемуся в деревне императору Диоклетиану. На все уговоры в Рим возвратиться и снова взять власть экс-правитель ответил отказом: «Если бы они видели, — воскликнул, — какую капусту я вырастил, не стали бы со своими предложениями приставать».

...А все-таки прав был Виктор Ющенко, когда в пику многочисленным критикам Черновецкого наградил его орденом Ярослава Мудрого V степени.

«ОТ ЛЮДЕЙ ТО С АВТОМАТАМИ, ТО С ПИСТОЛЕТАМИ, КОТОРЫЕ ПО ПЯТАМ ЗА ТОБОЙ ХОДЯТ, УСТАЛ»

— Пару лет назад я, Леонид Ми­хай­ло­вич, в Израиле у вас был, а сейчас якорь в Грузии, под Батуми, вы бросили — почему именно здесь?

Маленький Леня, Харьков, 1952 год

— В Израиле мы с вами встретились, поскольку в то время я там находился, а вообще, долго к разным странам Европы присматривался — в Швейцарии бывал, в Испании, в Италии... Прикидывал, где бы на пенсии жить хотел.

С мамой Прасковьей Гавриловной, 1955 год

— Вы что же — пенсионером себя считаете?

— Ну, мне 64-й год, между прочим, — пора подумать о том, чтобы активность прежнюю снизить. На вопрос: почему именно Грузию выбрал? — исчерпывающего ответа, признаюсь, до сих пор не нашел, но поскольку Господь туда, куда нужно, меня ведет, это именно та страна, в которой, наверное, оказаться хотел бы.

В таком выборе много плюсов: я возле моря живу, о чем всегда мечтал, вокруг люди хорошие, абсолютная безопасность (Грузия, по-моему, в пятерку самых безопасных стран мира входит), и я могу позволить себе без секьюрити обходиться. Я же постоянно под какой-то охраной находился и от людей то с автоматами, то с пистолетами, от кучи всяких милиционеров, которые по пятам за тобой ходят, устал. Это несвободная жизнь: просыпаешься — рядом с тобой кто-то присутствует, кто-то смотрит, чем ты занимаешься...

— ...и сразу же об этом докладывает...

— Да, непременно. Это ужасно, а здесь ничего подобного нет, и я спокойно повсюду передвигаюсь — в горах, в городе. Могу просто по Кобулети или по Тбилиси гулять, и никакой телохранитель не нужен. Мы с женой ходим, о жизни разговариваем, никакого подвоха не опасаясь, зная, что никто на нас не нападет, не оскорбит.

— У вас же к грузинскому народу какая-то особая любовь, правда?

— Да, а кроме того (это, конечно, один из плюсов), люди тут очень доброжелательны. Они не завистливы, какого-то противника в тебе не видят и к человеку, если он чего-то в жизни достиг, относятся с уважением.

Вот у меня, например, случай недавно был... Водителя своего я попросил на джипе к бере­гу горной реки подъехать, чтобы на ее бурное течение посмотреть, и вдруг потоком автомобиль в воду смыло — нам выплывать через окна пришлось.

— Испугались?

— Дело не в этом — справились мы с этим нормально, но джип дальше поволокло и в море могло унести, а рядом село, и оттуда человек 20 сбежались — тянули эту машину изо всех сил и из реки таки

До школы Леонид ходил в интернат, куда отдала его мама после развода с мужем

вытащили. В знак благодарности я пытался им деньги раздать, которые в кармане у меня были. В селах крестьяне здесь очень бедно живут, и им такое вознаграждение совсем не помешало бы, но никто ни копейки не взял.

— Может, не те деньги у вас были?

— Как раз те (улыбается): и лари, и доллары... Местная валюта, кстати, здесь ценится, и денег селянам явно не хватало, но они совершенно бескорыстно помогали мне из этого ужасного положения выбраться. Еще и потому, наверное, что здесь, в Кобулети, праздники постоянно устраиваю — в день крещения сына, к примеру, концерт организовал, сейчас вот, на Новый год. Так и впредь будет — я уже приучил местных к тому, что по соседству живу.

Посмотреть на известных певцов и танцоров четыре-пять тысяч человек собираются, им это нравится... Детям, малообеспеченным семьям подарки я раздаю, недавно в Кобулети (в Тбилиси уже давно такой у меня есть) детский дом на 50 воспитанников открыл, при этом ни политикой, ни какими-то другими вещами не занимаюсь, поэтому в корысти меня упрекнуть трудно.

На днях рыбаков неподалеку увидел, и поболтать к ним подошел, на снасти посмотреть, на улов. Один из них навстречу поднялся и сказал: «Вы хороший человек». Приятно...

— Местной достопримечательностью вы себя ощущаете?

— Ну да (улыбается), есть немножко...

«ЯНУКОВИЧ ТРУСОМ ОКАЗАЛСЯ, ХОТЯ ЭТОЙ ВОТ ЧЕРТЫ Я У НЕГО НЕ ПОДМЕТИЛ: МНЕ КАЗАЛОСЬ, ОН МОЖЕТ ИДТИ ДО КОНЦА»

— Вы обмолвились, что в 63 года о пенсии уже подумать пора, а я смотрю на вас: за пару лет, с нашей последней встречи минувших, выглядеть вы стали еще лучше. Если учесть, что сегодня вашему младшему сыну Гавриилу ровно год исполняется...

— ...да, точно....

Родители Леонида Черновецкого (в верхнем ряду в центре) Прасковья Гавриловна и Михаил Ильич за год до рождения сына, Кавказ, 1950 год

— ...на пенсионера вы совсем не похожи — чем же наполнены сегодня здесь, в Грузии, ваши дни?

— Я уже лет 30 в одном и том же ритме живу — наверное, это и позволяет мне не стареть. Каждое утро одинаково начинаю — с мощной зарядки, три-четыре километра в бассейне проплываю, но ничего не могу делать, пока новости из Украины не узнаю: душой за все, что там происходит, болею. Иногда политическими новостями Грузии интересуюсь, Euronews, другие новостные каналы и порталы смотрю, и какое-то мнение о том, что будет дальше, складывается.

Сейчас бизнесом меньше я занимаюсь — несколько интернет-проектов у меня есть, но сосредоточился на благотворительности. Недавно об этом в Грузии фильм полуторачасовой сняли — буквально в течение недели я его на YouTube выставлю. Мы в этом году обязательство за 600 стариками ухаживать на себя взяли — теми, которые полностью возможности передвигаться лишены, даже по квартире: они просто лежат и заживо гниют.

— Здесь?

— В Тбилиси. За ними медсестры мои ходят, инъекции делают, памперсы меняют, мы им еду привозим, — в общем, самые элементарные вещи делаем, чтобы их жизнь облегчить. Для тех, кого смогли с постели поднять, большой концерт организовали... Там, например, две 90-летние бабушки-близнецы присутствовали, которые в подъезде живут, — не знаю, как это произошло, но почему-то из собственной квартиры их выгнали. Было так трогательно радость этих людей наблюдать, когда они известных артистов увидели, в самом шикарном ресторане Тбилиси побывали...

Кроме того, два детских дома у нас, а еще семьям, в которых больше семи детей, помогаем: каждому ребенку ежемесячное пособие в 100 долларов выдаем, одеваем его, обуваем — многие ребятишки без этого в школу пойти не могут. В горах нищета просто ужасающая, то есть адресов для благотворительности здесь даже больше, чем в Украине.

— О стране, где родились, выросли, столько лет прожили, думаете вы час­то?

— Постоянно, будто из Киева и не уезжал — все чувствую, вижу, понимаю и очень переживаю.

— Будучи опытным, мудрым, могли вы чуть больше года назад представить, что в Украине и с Украиной случится?

— (Разводит руками). Не мог: у меня ощущение было, что Янукович навечно пришел, — он все для этого делал, все вроде заранее просчитал. Вообще, по натуре это кидала — человек, который обманывает, и я знаю, что говорю, потому что общался с ним даже больше, наверное, чем люди из ближнего круга (могу вам потом отдельно кое-что рассказать). Я даже не представляю, на чем отношения с партнерами у него строились, потому что там натура такая — лишь бы провести, околпачить, и с украинским народом это у него здорово получалось.

Когда утром 20 февраля все новостные агентства сообщили, что в центре Киева людей убивают, я в ужасе был. Тогда никто и подумать не мог, что Янукович убежит, и я понимал, что, если ошибочный шаг сделаю, на меня опять кучу грязи начнут выливать. Впрочем, это не самое страшное — куда ужаснее то, что он человек 20 из тех, кто в Киевсовете со мной работал, посадит, а ведь я в ответе за них. Знали бы вы, что с теми он вытворял, кто вообще ничего плохого не сделал, — один в тюрьме умер, другой убежище в чужой стране получил, третий как-то еще пострадал... Кошмар!

Меня это так раздражало и такой внутренний протест вызывало... В общем, ког­да Небесная сотня полегла, Елене сказал: «Знаешь, дальше терпеть, смотреть на это со стороны, не могу, хочу деньги семьям погибших выделить», и когда объявил, что 10 миллионов гривен (еще по тому курсу) отдам, понимал, что завтра по мне...

14-летний Леонид с мамой и отчимом Яковом Григорьевичем Азимовым — режиссером, профессором Харьковского театрального института

— ...будет звонить колокол....

— Да, катком пройдутся. При этом Грузия не та страна, в которой скрываться можно, — никто никакого политического убежища здесь мне не даст, и все-таки я это сделал. Честно говоря, страшно мне

Отличник боевой и политической подготовки Леонид Черновецкий на полевых учениях в рядах Советской Армии, весна 1970 года

было, но одновременно я просто уже не мог дальше терпеть — как, наверное, и весь украинский народ, который поднялся и вынудил этого негодяя сбежать.

Наверное, он не убегать мог, а попытаться происходящее остановить, для этого у него все возможности были, но Янукович трусом оказался, хотя этой вот черты я у него как-то не подметил: мне казалось, что он может идти до конца. Как выяснилось, ошибался...

С секретарем Киевсовета и заместителем главы Киевской горадминистрации Олесем Довгим, август 2008 года

— Скажите, пожалуйста, сегодня из Киева кто-то к вам приезжает?

— Вы знаете, я только одной своей командой горжусь... В моем банке 12 тысяч человек работали, и примерно 500 главных действующих лиц я выбирал лично. Со всей Украины их собирал, большую рекламную кампанию проводил — она в 100 тысяч долларов в месяц мне обходилась, и пацаны и девчонки из городов и сел, из разных регионов приезжали, а у меня все-таки дар — определять, менеджер человек или нет. Многих миллионерами сделал — они поверили в то, что банк им возможность самореализоваться предоставит. Меня эти люди не забывают, и я коллективом тем дорожу, а что касается других, особенно политиков...

— Это вы о «молодой команде»?

— Никакой команды фактически не было. Сейчас иногда интервью читаю — тех, кто власть получил, и они рассказывают, будто один раз в жизни меня видели...

— ...и то по телевизору...

— Понимаете? — видели и даже не знали, хотя каждый из них в верности клялся и уверял, что останется со мной до конца.

— А землю ел?

— (Удивленно). Нет.

— Вот видите — это просчет: у Павла Лазаренко, говорят, ели...

— Я, если честно, на них не рассчитывал, поэтому... Ну, пару человек, которые в Facebook могут поздравления какие-то написать, есть... В принципе, повторяю, никакой команды не существовало, и как только первые тревожные звонки прозвучали, сразу же все разбежались — как оказалось, никакого авторитета у них я не имею.

«НА СТОЛЕ У ЯНУКОВИЧА МНОГО РАЗНЫХ ОРЕШКОВ ЛЕЖАЛО, И ОН ТАК, БЕДОЛАГА, РАЗНЕРВНИЧАЛСЯ, ЧТО КИЛОГРАММА ПОЛТОРА, НАВЕРНОЕ, СЪЕЛ — УЖАС!»

— А с Лазаренко у меня всего одна интересная встреча была. Я тогда бизнесом занимался — поставками электроэнергии, и он меня первый раз видел. Он за своим столом сидел, потом ко мне за приставной перешел и говорит: «Знаешь, Леонид, вот мне говорят, что ты парень приличный, с тобой можно работать. Так что, пощипаем Украину?».

«Завтра, — сказал, — проблем у тебя не будет», а ведь он за собой десятки, если не сотни подрядочных бизнесменов утащил, которые отказаться от предложения не смогли, и их коррупционерами посчитали. Он потянул их за собой, проблемы им создал. Я об этом сразу подумал и никаких дел с ним иметь не захотел. Больше с ним никогда не виделся.

— Что значит умный человек, следователь прокуратуры. Вы не боялись, что он вас запомнил, что может с вами плохо поступить? Или подстраховались?

— Власти реальной у него не было — ни СБУ, ни МВД, ни налоговой. Все это было под Президентом.

— Леонида Даниловича после первого Майдана Виктор Андреевич Ющенко сменил — что вы о нем сказать можете?

— Только один пример приведу, который его охарактеризует. Он руководителем НБУ был, а я — депутатом и собственником банка, я, разумеется, много с кем общался, и однажды пришлось к нему на прием прийти: нужно было бумагу обязательно подписать. У него громадный стол был...

— ...резной...

— ...я такого нигде не видел. Бумаг было вот столько (показывает) навалено — то есть стол как бы выше на полметра или на метр стал, а я как следователь всегда знал, что если на столе бардак, то же самое обычно...

С Евгением Марчуком, Леонидом Кучмой, Петром Порошенко, Виктором Королем, Владимиром Семиноженко и другими

— ...и в душе...

— ...в другом месте, и вот бумагу ему даю, а Виктор Андреевич всегда со мной патриотические разговоры об истории Украины вел, о том, как Родину надо любить. Вот и в тот раз об этом заговорил...

С Олесем Довгим и Виктором Ющенко в День Независимости Украины, 24 августа 2006 года. «Первые шаги Ющенко очень патриотичными были...»

— Подкупает он этим, правда?

— Ну, красиво рассказывал — с полчаса, наверное, а меня мой документ беспокоит. Он его при мне подписал, резолюцию какую-то поставил, и,

С премьер-министром Юлией Тимошенко, 2009 год. «Чести быть с ней близко знакомым я не имел, только на совещаниях встречался...»

когда пора уже уходить пришла, я попросил: «Дайте мне, пожалуйста, мою бумагу обратно». Он начинает искать — найти не может, всех помощников из приемной вызвал, те весь его стол перерыли: пропала бумага. Бермудский треугольник какой-то (смеется)...

— Так и не нашли?

— Нет — пришлось заново ее брать и второй раз ехать.

Первые его шаги очень патриотичными были... Конечно, в конце своего президентского срока он изменился, более системным стал, а большего говорить не хочу. Человек он очень приятный...

— Бывшую соратницу Юлию Тимошенко Виктор Ющенко сегодня «ошибкой» своей называет, а что вы о ней скажете?

— У меня с ней всего один серьезный контакт был. Осенью 2009-го, за несколько месяцев до президентских выборов, большую услугу я ей оказал. Она тарифы на отопление и горячую воду для киевлян снизить просила: для выборов ей это позарез было нужно, чтобы свой рейтинг поднять, а сделать это легитимно мог только я (постановлением Кабмина, который она тогда возглавляла, такие вопросы не решаются). Я ей навстречу пошел, и когда Янукович об этом узнал, объяснений потребовал — выборы ведь на носу... Мы у него в партийном офисе в кабинете сидели, и я сказал, что другого выхода у меня нет: мол, за газ иначе не рассчитаемся, а оставить киевлян без тепла я не могу. У него на столе, как сейчас помню, много разных орешков лежало, и он так, бедолага, разнервничался, что килограмма полтора, наверное, съел — ужас!

Тогда же Юлия Владимировна мне слово дала, что никогда плохо обо мне не скажет, — мы договорились об этом и даже бумаги подписали...

— Какие?

— О том, что политические заявления, которые я делал о ней, а она обо мне, все наши взаимные обвинения чисто политический носят характер — вот и все, а так чести быть с ней близко знакомым я не имел, только на совещаниях встречался, поэтому мне странно, что сейчас ее политическая сила старые песни заводит о том, что мы все украли, всех обобрали. Они уже 10 лет несчастным людям о том талдычат, что предшественники у них все забрали, а «мы все вернули», но если бы у рядовых горожан хоть копейка в кармане после всех этих кошмаров прибавилась! Да, разбирательства, незаконные постановления, суды, решениями которых имущество городу возвращалось, были, только где они — эти богатства, почему все, что у бедных киевлян забрали, куда-то делось?

С Дмитрием Гордоном. «Я будто из Киева и не уезжал — все чувствую, вижу, понимаю и очень переживаю»

(Продолжение в следующем номере)  

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter