Кандидат в президенты Украины Владимир ЗЕЛЕНСКИЙ: «Ну как Коломойский мной управлять может? Рабства у нас нет, договор кровью я не подписывал, землю не ел»

(Продолжение. Начало в № 10—12)

«Я абсолютно независимый человек. Обидеть никого не хочу, но тот, кто мной управлять будет, еще не родился»

— Мне слышать доводилось, что Владимир Зеленский — не самостоятельная фигура, а пешка Коломойского...

— ...и мне тоже...

— ...и куда тот ее двинет, там она и будет стоять. Зависим ли ты от Игоря Валерьевича и значит ли это, что в случае твоей победы на президентских выборах Украиной управлять Коломойский будет?

— А ты у него об этом не спрашивал?

— Спрашивал...

— Вот хорошо, я тоже давай отвечу. Дим, я абсолютно независимый человек! Обидеть никого не хочу, но тот, кто мной управлять будет, еще не родился. Я только двумя подростками управляем — это мои дети, а Игорь Валерьевич — мой бизнес-партнер, и с ним, кстати, бизнес-отношения вести комфортно...

— ...и шо?..

— Они всегда нам шото должны, но мы уже жить в этом мире при­выкли (смеется).

— Долги, Володя, слабые отдают...

— Это он так считает? Нет, мне он такого не говорил.

— Он мне сказал, что это не его фраза...

— Он мне не так говорит: «Щас тяжело...», но суть в том, что телевидение не­сколько ударов пережило: после 2008 года, после 2014-го... Компаниям за пре­дыдущий период должны, а сейчас приход рекламный другой, их трудности я понимаю. Они по одной цене покупали, отдавать другие деньги приходится, ведь доллар по восемь был, а теперь — почти 30. Конечно, это капец! Бороться начинаем, что-то где-то посередине находим — это масса переговоров и так далее, но ничего с этим не сделаешь.

Что же касается управления... Ну как он мной управлять может? Рабства у нас нет, договор кровью я не подписывал...

— ...землю не ел?

— Слушай, ну это вообще! Я совсем не по тем делам, и, кстати, денег нам и другие каналы долж­ны.

— Один твой друг, мой хороший знакомый, мне сказал: «Ты знаешь, Зеленский такой человек, что если, предположим, во второй тур он и Юлия Владимировна выйдут и кто-то от нее с предложением: «Во­лодя, вот тебе миллиард — откажись» придет, он не откажется»...

— (Изумленно). Не откажется?!

— В смысле, борьбу продолжать не откажется...

— А-а-а! Ты меня напугал...

— Значит, от миллиарда откажешься?

— Конечно. От денег — да.

— От любой суммы?

— 100 процентов — вопрос про бабки вообще не обсуждается, никогда!

— И бороться до конца будешь?

— Надо!

«Даже став президентом, на сцену с удовольствием выйду. Если предложение есть и спрос на это имеется — конечно!»

— Кода-то в интервью «Бульвару Гордона» ты сказал: «В быту я совершенно беспомощен, неприспособлен и рассеян. Это от папы — научную работу 10 лет он писал, в результате рукопись в трамвае забыл, и она в неизвестном направлении укатила. Я дни рождения забываю, папки, деньги, мобильные телефоны теряю...». Ты как-то над этим вообще работаешь?

— Нет (улыбается). Моя жена, мое окружение — все к этому привыкли, все об этом знают. У нас несколько офисов, у меня и там, и дома что-то лежит — часы, одежда какая-то...

— Если президентом станешь, секретные документы терять не будешь? Вдруг у Путина какую-то важную папку оставишь...

— (Смеется). Дима, на работе я очень сосредоточен, а если ее нет, если свободная неделя образовывается и мы в отпуск едем, деньги, документы, страховки, квитанции на возврат багажа у кого находятся? Только у меня! Я полностью отпуск наш контролирую: встаем во столько-то, потом экскурсия, еще что-то... Это пионерлагерь.

Сейчас я раздваиваюсь, потому что какая-то политическая сторона моей жизни появилась, к тому же «Квартал» есть, сериалы... Я очень много дел делаю, день начинать мне ночью приходится из-за того, что сам себе этот геморрой выкопал, но такой уж я человек, никого не обвиняю. Я подвес­ти, не прийти, рейтинги, не дай бог, про­играть боюсь...

— ...страшное дело!..

---

---

— Да, просыпаюсь — рейтинги смотрю, потом новости, затем снова рейтинги... С новостями и засыпаю, правда, так засыпать печально.

— Какие новости, такой и сон...

— У нас, к сожалению, уже несколько лет так.

— Если президентом тебя изберут, «Студия Квартал-95» свое существование прекратит?

— Конечно же, работать будет.

— И кто ее возглавит? Кошевой же премьер-министром наверняка станет — студию на кого оставлять?

— (Хохочет). Нет, Жека — не премьер-министр. Ну, слушай, актеры у нас хорошие, Лена и Женя — центральные лица, авторы как писали, так и пишут. Понятно, что второго такого чувака с кнутом, как я, нет, но команда-то большая.

Чтобы тебе, Димыч, понятно было, шо происходит: у нас анимационное направление есть, в котором 115 человек работает, — в отдельном офисе, со своим руководством и так далее. Понятно, что я концептуальный руководитель, но только концепты утверждаю или мы идею придумываем — и все, больше не вмешиваюсь. Это только один отдел, а их много. Сам бы я никогда столько всего не сделал — естественно, структура уже выстроена.

В концертном отделе 300 человек — это только те, кто на зарплате, а на проекты до двух тысяч сотрудников мы привлекаем: вот сколько людей в этой компании работает, поэтому присутствие мое там уже как бы и не жизненно важно...

— Хорошо, ситуацию представим: ты президент, «Студия Квартал-95» творит, и так же успешна, и тебе говорят: «Володя, есть предложение в новогодних концертах во дворце «Украина» на сцену выйти. Ты что же, серьезно выйдешь?

— С удовльствием! Если предложение есть и если спрос на это имеется — конечно!

— Потрясающе!

— Ближе к людям — нормально все будет!

«Дольше всех прожить я не стремлюсь — это не моя цель. Вот ярче всех — да!»

— Сколько часов в день ты работаешь и сколько спишь?

— Сплю шесть часов.

— И тебе хватает?

— Нет. Физически устаю, иногда это меня догоняет. Как правило, простудой какой-то заканчивается...

— Иммунная система сбой дает?

— Похоже.

— Такая работа — на износ?

— Наверное, но дольше всех прожить я не стремлюсь — это не моя цель. Вот ярче всех — да!

— В детстве ты легкой атлетикой занимался и даже первый разряд имел...

— Второй взрослый. С весом по первому справлялся, но, когда чемпионат был, по второму поднял. Как штангисты говорят, «ноль схватил».

— Тем не менее ты и сегодня впечатление накачанного парня производишь...

— Ну, я занимаюсь.

— С тренером?

— По-раз­ному, но в основном да.

— Сколь­ко раз в не­де­лю?

— Минимум три.

— Мне рас­­сказывали, что не так давно ты на гаст­ролях в Гер­мании был, кто-то из зала что-то оскорбительное выкрикнул — и ты драться к нему побежал: что это за история?

---

---

— Руки я никогда не распускал бы, это вообще не путь — для любого человека, но какие-то моменты есть, когда ноги вытирают, и не только об тебя. Ты — представитель своей страны и коллектива, Германия — это страна, где все российскими телеканалами пронизано... В Америке не так, хотя в Лос-Анджелесе и Майами это тоже есть, в Израиле меньше... Словом, самая глубокая история — в Германии, и мы это отлично знаем, потому что разные люди не раз наши концерты за рубежом сорвать пытались — даже в Израиле!

В Канаде этого нет, в Польше тоже, а тут пророссийские сайты со всех рук по нам фигачили, и вот Германия, Берлин, в зале на 2900 зрителей у нас два аншлага (обычно тысячники, а тут довольно большой, и народу полно).

Какая-то наша штука была — по-моему, песня «Родина». Перед ней я какие-то слова произнес о том, что это наша земля, — уже не помню, что именно, поскольку на ходу формулирую. Мы о Крыме, обо всем говорили, и я сказал, что финальную песню мы о том, что нас беспокоит, споем, и вдруг кто-то из зала выкрикнул: «Какая там ваша страна?» — и, по-моему, даже российский флаг поднял.

Понятно, что это провокация была, и я сперва по-человечески отреагировал: мол, что вы делаете, вы же на концерт пришли, билеты купили, вы же знали, кто мы, что в этом концерте хвалебной оды Кремлю не будет. Да, у нас на тему политики много шуток — они и на тему Украины острые, но товарищ не успокоился, продолжал, что-то гадкое об Украине выкрикнул.

— И?

— Ну, я в зал — и морду ему бить стал.

— Удалось?

— Да! Люди его вынесли, хотя там русские, казахи, белорусы были... Но и провокаторов много было! Я, кстати, бить не сразу начал, я попросил: «Выйдите, пожалуйста». Он: «Я билет купил!». — «Я гарантирую: администратор вам деньги вер­нет». — «Я не один». — «Хорошо, всему вашему ряду вернет». — «Да что ты мне рассказываешь?», и тогда я не выдержал: «Значит, я подойду и тебя выведу» — и в зал пошел. В итоге сами зрители тех ребят просто взяли и вынесли. Ну, свои права отстаивать надо...

— Несколько лет назад тебя самым красивым мужчиной Украины признали...

— Это большая ошибка! (Смеется) — в моей жизни несколько ошибок было, и это одна из них.

— Каково же это — проснуться и узнать, что ты самый красивый?

— Ну, я точно в тот день не выспался, поэтому, как всегда, проснулся. Это жена знает: я по кругу хожу — первые полчаса, по рассказам супруги, где я, даже где душ, понять не могу, а потом в себя прихожу. Са­мым красивым мужчиной я стал, потому что очень популярен, в том числе среди женщин, и женщины за меня проголосовали. Приятно было!

«Самые важные решения с женой принимаю. Она этого моего похода и его исхода очень боится»

— Жену Лену самым близким другом ты называешь...

— Так и есть...

— Она сильное влияние на тебя оказывает?

— Она считает, что нет, и так всегда говорит, но на самом деле — да. Я очень ей доверяю — даже не очень, а полностью.

— Ни одного решения, не посоветовавшись с женой, ты не принимаешь?

---

---

— Я много решений, не посоветовавшись, принимаю...

— А самые важные?

— С ней.

— Если президентом станешь, советоваться с ней так же будешь?

— Однозначно!

— Она имя-отчество на Раису Мак­симовну не поменяет?

— (Хохочет). Нет, ты что? Она во­об­ще этого моего похода и его исхода, честно говоря, очень боится.

— Вы столько лет вместе — любовь сохранить удалось?

— Да!

— И ощущение того, что вы одно целое, до сих пор есть?

---

---

— Человек больше всего себя любит, поэтому сравнение такое: мне без нее — это как без руки остаться, когда жены рядом нет, инвалидом себя чувствую. Это не значит, что в чем-то неполноценен, — я уже боюсь, как бы меня в чем-нибудь, как это часто бывает, за неосторожно сказанное слово не обвинили... Я просто сказать хочу, что люблю ее так же, как себя самого, а когда любимая женщина тебе еще и детей дарит, понимаешь, что, блин, детей ты даже больше, чем себя, любишь — это катастрофа! В моем вот сознании такие изменения произошли... Семья — это уникальная история, чтобы ее потерять, я ни на что не готов.

— Скажи, а почему Елена редко на публике появляется и, как говорят, сним­ки свои публиковать тебе запрещает?

— Она не хочет и не запрещает — просто об этом просит. Как и я ей ничего запретить не могу, потому что в любых отношениях главное — равноправие. Если друг другу что-то мы запретим, это значить будет, что мы не свободные люди. Мы вместе, но мы свободные — это тоже важно. Жена никого к нам в семью пускать не хочет, и я не хочу: единственное место, где я один учредитель, без партнеров своих, — это моя семья, и это сохранить я хочу.

«После поцелуя с Верой Брежневой — «Ну как, тебе понравилось?» Костя Меладзе не спрашивал»

— Когда в «Танцах со звездами» с Аленой Шоптенко ты участвовал, Лена не ревновала?

— Ревновала.

— Да?

— А попробовала бы она не ревновать! — что бы это значило? Что любовь прошла?

— И сцены закатывала?

— Мы гораздо моложе были (улыбается). Скандалы были... Небольшие...

— Но ты ее успокаивал?

---

---

— Ну да.

— Уверял, что это неправда?

— Да все это ерунда!

— В 2012 году на съемках фильма «8 первых свиданий» тебе роман с Оксаной Акиньшиной приписывали...

— О-о-о, понятно...

— Было?

— Ты знаешь, с Оксаной у нас прекрасные отношения, а с ее мужем...

— ...стариком Акиньшиным...

— ...с которым она уже, по-моему, развелась, вообще офигенные были! Он грузин, хороший такой парень... Она всегда с ним приходила, я даже подумал: «Какой же это роман, шо она все время со своим ходит?», и потом, Оксана тогда только родила. Пред­ставляю, какое я в таком случае животное: при муже, с кормящей... — ну это вообще!

— Грузинскую тему продолжим. На съемках картины «8 лучших свиданий» ты с Верой Брежневой целовался...

— Да...

— Со стороны Кости Меладзе вопросов по этому поводу не было?

---

---

— Ты имеешь в виду, не спрашивал ли он: «Ну как, тебе понравилось?». (Смеется).

— Именно...

— Нет, с Константином Меладзе отношения у меня тоже нормальные. Ну, это же кино, послушай! Романтическая комедия, а в романтических комедиях мы асы...

— ...и кто только кем не увлекался, да?

— Не-не-не — я хочу сказать, что там не целоваться нельзя. Если поцелуя не будет, романтическую комедию снимать не надо — она очень плохая получится, и я заранее об этом мужьям, которые в таких фильмах своих жен сниматься отпускают, говорю и женам, которые на съемки мужей отпускают.

«У дочери эти нотки «В другую страну поехать хочу» проскальзывали. «А что, — я спросил, — там лучше, чем здесь?». — «Папа, там спокойно...»

— Твоей дочери Александре 14 с половиной лет, сыну Кириллу — шесть... Чем они увлекаются и какие у них задатки?

— Ну, мы в них прежде всего задатки нормальных, воспитанных людей ищем и боремся за них, потому что окружение есть окружение. Сейчас школы полного дня пошли, где больше времени они проводят, плюс ко всему школы, где дети непростые учатся, а непростые — это...

— ...еще хуже, чем прос­тые...

— ...потому что какая-то замашка приклеится — и ты уже садишься и Саше объяснять начинаешь. Она, слава богу, девочка вменяемая. Из самого страшного — то, что нашу учетную запись знает и какие-то приложения без спроса скачивает, а так все в порядке, хочется, чтобы порядочным человеком выросла. Беспокоило меня то, что у дочери эти нотки «В другую страну поехать хочу» проскальзывали. Я спрашивал: «А почему?». — «Потому что все хотят». — «А что, там лучше, чем здесь?». — «Папа, там спокойно». Знаешь, как вот это неспокойное слово «спокойно» меня резануло?

Вот это то, с чем как родители справиться мы пока не можем, и если в нашей стране неспокойно будет, справляться с этим и не буду.

Я — да, останусь, я эту страну люблю, и она меня любит, но их поколение к этому по-другому относится. Сейчас у нас шанс что-то поменять есть, чтобы наши дети куда-то уезжать не собирались, и потом, я лично до 100 лет пахать не хочу. Я бы хотел, чтобы в старости наши дети нас уважали и мы спокойно отдыхали. Где эта рыбалка, где охота? Я никуда не хожу и никогда не был — позорище!

— Ты, говорят, на вторых родах жены присутствовал...

— На первых. Ой, нет, на первые я просто приехал смешно — это отдельная история.

— То есть и при зачатии присутствовал, и при родах...

— Слава богу! (Смеется) — в процессе участвовал. Меня этот доктор по фамилии Маслов — я ему рекламу сейчас сделаю — обманул...

— Это вторые роды уже?

---

---

— Да, так вот, доктор предложил: «Владимир, присутствовать будете?». Я: «Нет, мне в жизни подробностей и так хватает», а он: «Ну вы же знаете, это уникальный опыт...». Я на своем стоял: «Не хо-чу!», и тогда врач сказал: «Хорошо. Вон предбанничек такой — там посидите, чтобы, как только ребенок родился, тут же зашли». Я согласился: «Конечно!». На меня бахилы, всю эту ерунду надели, он выходит: «Володя, пойдемте». Я: «Да-да-да!», и заводят меня, а там роды! Таким образом, я соучастником стал, о чем не жалею.

— В обморок ты при этом упал или это сказ­­ки?

— Сказки, хотя в какой-то момент, цвет моего лица заметив, врач сказал: «Лучше сядь!» (хохочет). Говорят, реакция у всех разная, но я настолько этому доктору за то, что так произошло, благодарен! Я просто образ женщины переосмыслил — серьезно!

— Оказалось, она тоже человек...

— Оказалось, она больше человек, чем мужчина, и при всем мужском эгоизме и любви к детям ты понимаешь, насколько ребенок к матери ближе, и ничего с этим не сделаешь, потому что она ему жизнь дает, а этот момент (пальцами щелкает), если его ты не видишь... Это как люди войну описывают: если, что это такое, не знаешь, талантливым писателем можешь быть, но, увы, не совсем объективным. Я женщин еще больше зауважал!

— Я твои выступления из зала или по телевизору часто смотрю и искренне не­доумеваю: как столько совершенно разного текста запомнить можно? Ин­те­ресно, а специальные методики по запоминанию есть?

— Ну, во-первых, многое из этого я написал, а когда я пишу, запоминаю, во-вторых, не зря меня отец в математику отправлять собирался — у меня логика хорошо развита. Тексты я понимаю, а в-третьих, оказалось, что у меня небольшой талант формулировать есть — четко и емко, я и пишу, формулируя. У нас куча талантливых авторов, которые юмор придумывают, но его на листах расписывают, а я формулирую лаконично и абсолютно легко, и логика моя слова так выстраивает, что они смешными становятся. О чем номер, я логично понимаю, драматургию каждого но­мера понимаю, что за чем идет и почему человек это здесь говорит, поэтому запомнить легко, потому что так это происходит.

«У меня к себе масса претензий, поэтому по телевизору редко себя созерцаю»

— Порой ситуации совершенно жуткие у тебя бывают, как, помню, на моих глазах с Машей Распутиной получилось...

— Гадкая, я бы сказал, история...

— У нее, видимо, что-то не в порядке с головой было...

— ...в тот момент...

— ...и ты так блестяще нашелся! То есть склонность к экспромтам тоже есть?

---

---

— К импровизации — конечно.

— За твоими плечами киноролей уже много, а самая любимая какая?

— Наверное, в «Слуге народа».

— Приключения Василия Петровича Голобородько продолжаться будут?

— Вот эта третья часть и есть микросериал, это не один фильм, просто сама идея его очень емкая, на 24 эпизода ее расписать не вышло. Размазывать не хотелось — это же не мелодрама. Она, эта часть, очень концентрированная. Три полные серии — это где-то шесть маленьких — вот такой сейчас объем, и идеи для продолжения есть.

— Смотришь ли ты себя по телевизору и какие эмоции при этом испытываешь?

— Гадкие!

— Отвращение?

— Мне неприятно, я не то сделал, не так говорю, этот голос охрипший — это же жутко, невозможно! «Почему ты так спел? Ты же петь можешь! Ни в одну ноту не попал...». У меня к себе масса претензий, поэтому по телевизору я редко себя созерцаю.

— Ты смешливый вообще?

— Да, я вообще хохотун...

— Говорун и хохотун...

— Нет, в жизни не так много я говорю, но очень неплохо шучу. В застольях я...

— ...хорош...

— ...душа компании, все любят, когда тосты я произношу, но я очень, конечно, хорош, когда другие отдыхают, кино, на­пример, смотрят — я такой хохотун! Мне, чтобы ты понимал, жена рот поп-корном закрывает: «Мне стыдно, угомонись!», ког­да какие-то американские комедии смотрим и мне смешно, просто по полу катаюсь!

— А заплакать ты в состоянии?

— Да, но не специально — специально мне сложно.

— Слезы у тебя от чего появляются?

---

---

— Много всего трогательного... Мне очень больно бывает — например, когда раненых навещаем: я почти всегда соглашаюсь, но это ужас, невероятно трудно... Бывает, что говорю: «Можно я в это отделение пойду?». — «Да, но тут очень тяжелые», а потом мне собраться трудно, на концертах какие-то слова забываю, хотя это из ряда вон вы­ходящие случаи, но в тот период в моей голове несколько мыслительных процессов идет: «За что, почему он без ноги? Это какой-то кошмар!»...

Страшно, когда близкие люди уходят: в моей жизни это несколько раз было — я плакал и успокоить себя не мог. Это то, на что повлиять ты не можешь, и все эти разговоры о том, что «он хорошую жизнь прожил», — это не ко мне: жалко, что что-то близкое отобрали...

— Кино слезы вызвать способно?

— Да.

— А фильмы, во время просмотра которых плакал, вспомнить можешь?

— Иногда от смеха плакал — моменты были. Про кино говорить очень долго могу, потому что я такой фанат! Есть фильмы, которые у меня разные эмоции вызывали. Слезы — это, наверное, «Однажды в Америке»: мы от этого далеки, тем не менее это гениальное кино, разумеется, «Крестный отец» — тоже любимый фильм. Я на «Человеке дождя» с Хоффманом плакал, от гениальной работы Николсона в «Пролетая над гнездом кукушки» — для меня это гуру, мэтры! Подобное кино создать хотел бы, но для него много разных нюансов надо.

«Мне романтизм Джека Лондона по душе, с детьми его почитать люблю»

— Какие картины ты сегодня смотришь, какие книги читаешь?

— Ну, фильмы, в принципе, пересматривать очень люблю.

— Например?

— Вот эти, которые назвал, — это ведь не­случайно, а еще исторические ленты очень люблю — чтобы расслабиться, к примеру, лучше всего «Гла­диатор» включить...

— Ну а комедии советские — Гайдая, Рязанова?

— Обожаю, а еще гориновские, захаровские очень нравятся — это мои любимые: «Тот самый Мюнхгаузен»...

— ...«Дом, который построил Свифт»...

— ...«Убить дракона», «Формула любви» — потрясающие фильмы! Многое Шварц в своих пьесах сказал — я их читал, и, конечно, Горин восхитительные киносценарии из них сделал, а Захаров до невозможного довел — в такие картины пре­­вратил. Это уникальный тандем был — Горин и Захаров, и жаль, что в силу смер­ти первого он распался. Такая же история у Рязанова — уникальные фильмы, но «Вокзал для двоих»!.. (Пальцами щелкает). Любимых картин у меня много — советские комедии обожаю!

С книгами грустнее ситуация. Я фанатом американской литературы был, мне О’Генри нравился, этот юмор, настоящий, я обожаю. Мне Джером К. Джером, Эдгар По нравятся, весь Конан Дойл. Жена мне советует: «Никому не говори», но мне романтизм Джека Лондона по душе, с детьми его почитать люблю, правда, детям, по-моему, не очень интересно, я сам для себя перечитываю — героические вещи. Конечно, Дэн Браун понравился, первая книга — дальше уже немножечко не то, а в школе всего Чехова я перечитал, Булгакова любил — потрясающая литература! Гоголь тяжело мне давался, но я себя заставлял, потому что это любимый писатель моей жены — Гоголь и Лев Николаевич Толстой.

Бывает, «Криминальное чтиво» смотрим (это один из моих любимых тарантиновских фильмов), и я вос­хищаюсь: «Глянь-ка, какой монтаж!», а она мне: «Вова, Толстого, «Войну и мир», перечитай — все твои повороты сюжета, все это оттуда...».

— Умная, однако!

— Да, а сейчас у меня страсть к детективам — мне очень Акунин нравится. Есть вот книги, от которых просто удовольствие получаешь...

— Он сейчас это посмотрит — и ему приятно будет...

---

---

— Да? Я с ним не знаком, но очень уважаю. Все перечитал, потом аудиокниги в машины себе купил — какой-то артист с грузинской фамилией есть, который гениально это озвучил, так что, если на диске грузинскую фамилию увидите — покупайте, и потом я снова эти книги читать стал: они классные, потрясающие!

Увы, когда в работе у меня сценарии появились (я невообразимое количество сценариев читаю), на книгах засыпать стал, то есть на чтение книг у меня время разве что в туалете (смеется) и в отпуске есть — туда пару книжечек везу.

— «Вы нашу газету читаете?». — «Да, сколько оторву, столько и прочитаю»...

— (Хохочет). Похоже на то...

— Благодаря профессии и популярности тебе наверняка с умнейшими, просветленными людьми познакомиться посчастливилось — какие встречи знаковыми для тебя стали?

— Я не уверен, что широкая публика этих людей знает.

— Тем не менее...

— Сложный вопрос, каждый по-своему уникален... Например, Алексей Кирющенко — режиссер «Слуги народа».

— «Чонкина» он снимал?

— Да, родом из Днепропетровска, «Щуку» окончил... Его большой дебют — «Моя прекрасная няня»: глубочайший, талантливый и мудрый... ребенок, независимо от возраста (смеется), но вот с такой головой умнейшей!

Если дальше про «Слугу народа» говорить, такого замечательного артиста, как Стас Боклан, не упомянуть нельзя. Вот уж кто действительно народный — иногда понимаешь, за что дают. За то, что человек не­ординарный и глаз честный...

— ...да, глаза хорошие...

— Кто кино занимается: режиссеры, операторы — они понимают, насколько это важно, и ценят: это редкость, это от родителей идет. Так ничего не сыграешь — во взгляде все видно.

Выдающиеся люди, конечно же, «Квартал» — для меня. Я просто умных и простых в доску очень люблю, и хотя говорят, что простота хуже воровства, это не наша история — я о простоте в отношениях...

— Здесь лучше воровства...

— Намного! (улыбается) — здесь его нет совсем.

«Есть гениальность от ума, а есть от природы, животная: вот у нашего Лысого — от природы!»

— В жанре сатиры и юмора люди, перед которыми ты преклоняешься, есть?

— Сказать, что перед ними как перед людьми преклоняюсь, не могу, поскольку лично их не знал...

— ...нет-нет, как перед профессионалами...

— Тогда это Чарли Чаплин — потому что уникален. Сил его кино досмотреть не у всех хватит, потому что современному зрителю оно скучным показаться может — другой темп, все другое...

— ...динамика не та...

— ...но подобного нет, и какие-то гэги, которые сейчас в американском кино используются, Чарли придуманы, потому что он это через себя пропустил. Юрий Никулин уникален — я его абсолютно гениальным считаю! Есть ведь гениальность от ума (играют прекрасно), а есть от природы, животная: вот у нашего Лысого — от природы!

— Вицин, Крамаров — та же история...

— Вот это ряд моих любимых артистов — Вицин, Крамаров и Луи де Фюнес. Еще и Аткинсона, который мистер Бин, добавить можно — я считаю, что это все...

— ...последователи Евгения Кошевого...

---

---

— (Улыбается). Да, Евгений хорошо сохранился — на самом деле он стар. Есть, конечно, мои любимые актеры, которые как в юморе, так и в драме гениальны, потому что хороший актер ситуацию играет. Плохой — кого-то, а талантливые люди, повторюсь, обстоятельства играют. Вот мы с Димой Гордоном сидим, у нас интервью — это наши обстоятельства, и мы в них существуем. Соответствуем им, так ведь? А если человек не органичен, что происходит, не понимает, значит, играет он не талантливо. Гениальные актеры для меня — это типа Де Ниро, Смоктуновского, Ступки... Богдан Сильвестрович — это...

— ...повыше Смоктуновского, мне кажется...

— ...великий артист!

— Да и человек, прямо скажем, тоже — было о чем поговорить...

— Мы с ним пересекались — офигенный, крутой! Кстати, вот мы ответ на вопрос, кого вместо Ленина поставить, и нашли.

— Ты знаешь, я за тобой сейчас наблюдаю и вот что заметил. Потрясающий Геннадий Викторович Хазанов есть — за его политическую позицию и вы­сказывания (ну, что поделать, не­кро­лог себе испортил) относиться к не­му по-разному можно, но дело не в этом — актер он мощ­ней­ший, и мне кажется, у вас что-то общее есть — в мимике, жестах, манере на вопросы отвечать...

— Может быть...

— Сознательно или подсознательно что-то ты у него брал?

— Нет, хотя это один из любимых артистов моих родителей — с тех пор, когда эта программа с Ивановым «Вокруг смеха» выходила. Там блистательный его «Попугай» был, потом номер актера Лебедева, когда пьяницу он играл...

— ...отрывок из спектакля по Шук­ши­ну «Энер­гич­ные люди».

— Вот в список, где Де Ниро, Ступка, Лебедева добавить следует...

— Ну, он великий был — «БДТ»!

— И он не комик был — очень сильный актер, который ситуацию играл, но так точно, так смешно...

— А Жванецкий велик?

— Конечно. Однозначно! Вот он, кстати, к Чаплину ближе, потому что самодостаточен, ни на кого не похож... Явление!

«Только что Дмитрий Гордон мои четыре сантиметра аннексировал!»

— Можешь ли ты крепко выпить, какая у тебя норма и доводилось ли тебе очень сильно, ну просто в драбадан, на­­пиваться?

— Ну, так, чтобы ничего не помнил, нет, а сильно да — в юности, но это нормально...

— Кривой Рог...

— Ну, там все травились — водку брали...

— ...паленую...

— ...самую дешевую, вонючую, ситро, смешивали (это «отвертка» называлось), выпивали... Ну, нормальный напиток был — по тем временам: КВН, студенчество...

— Норма между тем у тебя какая? Чтобы плохо не было?

— Я вино пью — так мало сплю, что крепкие напитки, виски или водку, позволить себе не могу, но, в принципе, бутылку водки осилить могу.

— Страшный ты человек!

---

---

— Да? Пожалуйста! Прошу любить и жаловать! (Улыбается).

— Большинству людей невысокого роста определенный комплекс свойст­венен...

— Да...

— Как мой покойный друг выдающийся певец Юрий Богатиков говорил: «Мы, маленькие, в корень пошли», но...

— ...мы это за скобки вынесем...

— ...и заметим, что он тоже страдал. Честно скажи, с ростом 166 сантиметров ты комплексуешь?

— Во-первых...

— ...«мой рост не 166 сантиметров»?

— Да! Никаких комплексов у меня нет, но попрошу мои четыре сантиметра не забирать! Внимание, только что Дмитрий Гордон мои четыре сантиметра аннексировал! (Хохочет). Рост у меня — 170.

— Хорошо, хоть рост...

— Пока только рост — не вес (смеется), но по нынешним меркам все равно маленький: сейчас все такие дылды огромные!

«Человек, который интересы нашей страны представлять будет, своему визави в глаза смотреть должен — будь то высоченный премьер-министр Канады Трюдо, Трамп или Путин, и уж точно нельзя, чтобы на нас сверху вниз смотрели»

— Высоким стать тебе хотелось?

— Очень! У меня такая шутка была: «Когда я был маленький... А я всегда был маленький...», но, знаешь, когда линейка школьная, а ты последний стоишь — это, конечно, неприятно. Где-то в 10-м классе ситуация поменялась, и я уже посерединке стоял, но, разумеется, быть высоким мечтал — все девчонки в классе выше...

— Тебя между тем не за рост любили...

— Да, просто любили — наверное, потому что всегда открытый был, никогда не закрывался. Многие вещи неприятны мне были, когда на эти темы говорить не хотел, уходил, но быть открытым старался.

— Сегодня часто слышать приходится: «А кого Путин в кресле президента Украины видеть хотел бы?»...

— А чего он кого-то видеть хотеть должен?

— Ну, он же заинтересован в том, чтобы здесь к власти человек пришел, с которым ему комфортно будет, и не­давно у меня мысль возникла, что Пу­тин, наверное, предпочитал бы президентом Украины тебя видеть...

— Меня? А связь тут какая?

— Ну просто ты не намного выше...

---

---

— (Смеется). Понятно!

— Как думаешь, если вы с Путиным рядом встанете, он выглядеть повыше тебя будет пытаться?

— Я считаю, что человек, который интересы нашей страны представлять будет, своему визави в глаза смотреть должен — будь то высоченный премьер-министр Канады Трюдо, Трамп или Путин, и уж точно нельзя, чтобы на нас сверху вниз смотрели. Может, страна у нас не самая большая...

— ...но гордая...

— ...но наша!

— В январе прошлого года 40-летие ты отметил — грустно не стало?

— Я отметил, на свою жену посмотрел... Она мне: «Ничего не говори, потому что чувствую, что-то ляпнешь», а у нас 11 дней разница, и она сразу добавила: «Мне еще 39!» (улыбается).

Грустно, Дим? Возможно. Какой-то надлом происходит... Говорят же: вот, после 35 — кризис среднего возраста...

— ...но кризиса нет?

— Я не знаю. Не понимаю...

— Столько работы, что понимать не­когда?

— Действительно, в депрессию впадать времени нет — любые трудности забывать приходится, но иногда какие-то глупые мысли ошарашивают. Бывает, что кажется: надо вот это сделать, это, это, а потом вдруг апатия. Есть немножко, но в руки себя нужно брать и работать.

— Ты счастливый человек?

— Очень — живу как хочу и делаю то, что хочу. У меня семья есть, достаточно средств для жизни, деньги на всякий случай, вдруг что — все мы люди, да и семья большая. В принципе, все у меня есть, и очень хочется, чтобы еще и вокруг так же классно было, а то так, будто у тебя домик красивый, газончик с травкой зеленой, и вдруг бац — лужа. Ну так не надо. Травки еще посадить можешь — бери и делай: нужно, чтобы и вокруг хорошо было!

Счастливым среди людей, которым очень плохо, быть нельзя — не получится, не будешь.

— Последний вопрос: если так случится, что 31 марта ты во второй тур выйдешь, а потом его выиграешь... Самое страшное, что каждого украинца гложет, и меня тоже, — это разочарование. Вот все сволочи, все надоели... Скажи, пожалуйста, за тебя краснеть не придется?

— 100 процентов нет! За меня краснеть только я могу, и я никогда не допущу, чтобы кто-то во мне разочаровался. Мне страшно и стыдно будет, и вообще, мое желание дальше жить и что-то делать это перечеркнет. Ну, мне так кажется, я такой парень...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter