Леонид ЯКУБОВИЧ: "Окончив Калужское авиационное училище, я стал пилотом третьего класса - на Як-40 могу возить пассажиров"

Отгадайте слово, в котором зашифрована фамилия популярного ведущего популярной российской телепередачи. Понимаю, что задание трудное, поскольку сегодня на Российском телевидении популярных ведущих больше, чем популярных телепередач. Поэтому даю наводящие подсказки: он находчив, как Ходжа Насреддин, обаятелен, как Бельмондо, популярен, как Ленин до перестройки. У него громкий заразительный смех, которым он безнаказанно инфицирует миллионы телезрителей, и роскошные кавалерийские буденновские усы.

"МОЛОДЕЖЬ УВЕРЕНА, ЧТО Я НУДНЫЙ, КАПРИЗНЫЙ СТАРИК"

Мы познакомились много лет назад: он был стройным, подвижным, с угольно-черными усами - красавец-гусар, которому не хватало только эполет и сабли. Его фразы были короткими и рублеными, как сабельные удары: "Вперед!", "Летим!", "Врежем!"... Сравнения тоже необычные, бойцовские: "Это просто как апперкот!". Он радостно откликался на любые авантюрные предложения, обожал застолья, был вечным тамадой, с бокалом в руке выдавал такие сольные выступления, что даже самые большие обжоры забывали о закусках.

И при всем этом оставался вечным мальчишкой. Однажды мы выступали в каком-то огромном Дворце культуры. Ему вырвали зуб, он приехал на концерт с перекошенным лицом, стонал от боли. И вдруг обнаружил в глубине сцены, за задником, натянутый батут. Тут же, в пиджаке, в галстуке, залез на него и, счастливый, стал взлетать к потолку, забыв про зубы и про выступление.

В прошлом месяце, будучи в Москве, я пришел к нему, приглашенный на завтрак. В небольшой уютной квартире - масса призов, сувениров, подарков.

- Это моя мастерская, мой кабинет, мое логово - здесь я работаю, здесь и скрываюсь от суеты.

Из кухни появился стального цвета красавец-кот - посмотреть, кто пришел.

- Это хозяин? - спросил я.

- Да. Я у него живу. Он - англичанин, поэтому такой важный, с ним надо только на вы. На "кис-кис" не реагирует, откликается лишь на свое имя-отчество: Профиндуй Модестович.

- Типично английское имя. Ты его расчесываешь?

- Когда есть время.

- Хорошо, что у него короткая шерсть. А мой перс, если я его день не расчешу, превращается в валенок... А где жена, дочка?

- Рядом. Живем в двух квартирах - они бы мой ритм жизни не выдержали.

- А сын Артем?

- Уже женатый дядька, огромный, толстый. Работает на телевидении. Я ему квартиру купил, тоже рядом.

- Он удачно выбрал папу... Слушай, у тебя так чисто, аккуратно. Это кот убирает?

- От него дождешься! Это мой бзик. Артем говорит, что когда ночует у меня, боится ночью пойти в туалет - возвращается, а кровать уже застелена.

В гостиной стоит манекен в кителе, увешанный орденами и медалями.

- Ты их коллекционируешь?

- Это мои награды, в том числе и за Чечню - я там не раз выступал перед солдатами.

На полке - две одинаковые фигурки "ТЭФИ". Указываю на них:

- У меня двоится в глазах?

- Нет. Просто я дважды был признан лучшим ведущим года.

- Как тебе работается?

- Нормально-сложно.

- Тебе сложно?! Ведь ты - патриарх, неприкасаемый!

- Это ты так думаешь. А вокруг меня в основном молодежь, которая уверена, что я нудный, капризный старик, который всем мешает своими требованиями и претензиями... Наверное, это естественно. Представь себе, что я приехал в вигвам к индейцам. Они беседуют, как лучше курить трубку мира, как разукрасить задницу, а тут я со своими проблемами.

- Но ведь без тебя "Поле чудес" рухнет.

- Это единственное, что их заставляет меня терпеть. Все изменилось, Саша, все. Я тоже пережил эмиграцию, никуда не уезжая. Другие люди, другая страна.... У меня за годы жизни в записной книжке набралось около тысячи номеров телефонов. Всех друзей и приятелей я всегда поздравлял с днями рождения, с годовщинами. Все этому радовались и удивлялись, если я почему-то не позвонил. А сейчас удивляются, что я это помню, и еще недовольны: "А чего это ты так рано звонишь!"... Сегодня дружат не с Человеком, а с Делом, с Выгодой, с Деньгами... Я собрался с силами и совершил героический поступок, как тот врач, который сам себе вырезал аппендицит: я вычеркнул из книжки почти все номера телефонов, оставил только несколько самых-самых.

"ПСИХИАТР ЗАПИСАЛ БЫ НАС В СВОИ ПАЦИЕНТЫ"

- У тебя много деловых переговоров.

- Для этого у меня есть другой телефон, который звонит без перерыва, а первый - большую часть времени молчит. Как у Евтушенко: "А ходят в праздной суете разнообразные не те...".

- Но друзья ведь остались?

- Тех, кто любил меня и которых любил я, уже нет: или умерли, или эмигрировали, или стремительно состарились. А некоторые сами вычеркнулись из книжки по причине безумной занятости - на дружбу уже времени не хватает. Круг общения сжался, как Небесный Карлик.

- Ты и мой телефон вычеркнул?

- Никогда. Пойми, наша дружба не зависит от количества лет, которые мы не виделись. Ты пришел, и мы радуемся, и как бы продолжаем диалог, прерванный много лет назад. Психиатр записал бы нас в свои пациенты: сидят два сумасшедших и вместо "Здравствуй" начинают разговор с фразы: "А ты был прав!".

- Ты себе противоречишь: значит, и сегодня существует такое понятие, как дружба.

- Да, существует и сегодня, но это понятие уже вчерашнее. Саша, мы ведь родились в середине прошлого столетия, в прошлом тысячелетии. Для сегодняшних ребят мы - динозавры, персонажи истории, какими для нас были Тутанхамон, Суворов, Нельсон, Котовский... Нынешние дети уверены, что мы с ними встречались. Мы для них - два памятника, которые беседуют о прошлом...

В 92-м году я прилетел в Москву - впервые после отъезда в Израиль. Он знал об этом, и первый звонок был от него: "Моя машина в ремонте, я взял у приятеля "Волгу", чтобы возить тебя по твоим делам. Куда подать, шеф?".

И двое суток, с утра до ночи, возил меня по всей Москве, отбросив свои дела и заботы. Такое не забывается.

-...По-моему, ты уж очень сгущаешь краски. И потом: мы ведь тоже изменились.

- Мы не изменились - мы просто устали, во всяком случае, я! Усталость накопилась и выплескивается.

- Брось! Ты для меня всегда был сгустком энергии. Уверен, что ты и сейчас пробежишь стометровку за 14 секунд.

- Пробегу! Прозвучит выстрел - и я ее запросто одолею. Правда, при этом не сдвинусь с места: лень напрягаться, да и силы надо беречь.

- У Игоря Губермана есть такие строчки: "Мне, чтобы утром умереть, вполне достаточно подпрыгнуть". Думаю, он это написал про себя, про меня, про тебя.

- Если про меня, то я усилю эти строки: "Мне, чтобы утром умереть, вполне достаточно проснуться".

- Ты же был неутомимым гулякой, лучшим тамадой!

- Сейчас я редко хожу на вечеринки и на приемы.

В Москве у меня был театр "Гротеск". Я открыл его представлением "Ночь смеха", которое начиналось в восемь вечера и кончалось в восемь утра. Действие происходило и в зале, и в фойе. Участвовали почти все наши звезды: Сергей Юрский, Роман Карцев, Татьяна Догилева, Михаил Мишин, Семен Альтов, Александр Иванов, "Клуб "Двенадцать стульев" "Литературной газеты", "Крокодил"... Я предложил ему вести это шоу - он замахал руками: "Ты что! Там такая компания - я не потяну". - "А если я вызову из Ленинграда Вадима Жука?". - "С Вадиком буду".

В день открытия творилось что-то неописуемое: главного редактора "Крокодила" Владимира Пьянова и моего брата Леонида, которые чуть опоздали, милиция не смогла протащить сквозь толпу у входа, поэтому втолкнула их в специально раскрытое окно туалета. Все проходы в зале были забиты. Я понял, что руководить процессом уже невозможно, признался зрителям, что надеюсь только на профессионализм выступающих, которые сидели в двух первых рядах, и предупредил: "Ведущих будет двое. Если вам понравится, хвалите меня - это я придумал, если не понравится, ругайте их - это они испортили"...

Дуэт ведущих блестяще справился со своей задачей. Следующих два представления наш герой вел уже сам. Его хвалили во всех газетах, отмечали высокое мастерство. И сразу после этого пригласили вести конкурс "Московские красавицы".

Я горжусь, что свой победный путь шоумена он начал в театре "Гротеск".

- Так ты что, вообще никуда не ходишь?

- Стараюсь. Когда я один, могу писать. Знаешь, я сделал величайшее открытие и сам себя выдвинул на Нобелевскую премию. Правда, еще себе ее не дал.

- Уверен, что кот проголосует за. Какое же это открытие?

- Я пишу лучше, чем говорю. Писать - стало моим главным кайфом. Пишу, пишу, пишу - рука не успевает за мыслью. Дико ругаюсь, когда отвлекают. Вспоминаю Дюма, который орал и бросался чашками, когда ему мешали.

"КАЖДЫЙ, КТО ПРОИЗНОСИТ СЛОВО "CТОП!", - МОЙ ВРАГ"

- Что-нибудь уже опубликовал?

- Пока нет. Пока только пишу.

- А твои киносценарии про летающих амазонок?

- Это другое, это производство, которое мне очень нравится. Осваиваю новые профессии: кинодраматурга и киноактера. Перед артистами кино просто преклоняюсь: как можно по команде режиссера выдать, к примеру, приступ отчаяния, выплеснуть фонтан эмоций?.. После этого, разбитому, обессилевшему, опустошенному, получить команду: "Повторить!" и снова проделать все с такой же самоотдачей!.. А эти вечные "Стоп!", которые уже испытал на себе. Я возненавидел это слово, каждый, кто его произносит, - мой враг.

- Все! Это слово я вычеркиваю из своего обихода.

- Спасибо.

- Так кем же ты себя считаешь: шоуменом, кинодраматургом или киноактером?..

- Это все не главное. Один мой приятель сказал: "Ты сделал для этой страны три глобальных акции".

- Какие именно?

- Первое: я реанимировал смокинг. В 88-м году, когда вел конкурс "Московские красавицы", я вышел в смокинге. После этого все ведущие шоумены стали носить смокинг... Второе: в 92-м году я впервые попал в бильярдную. Там было неуютно, грязно, столы с порванным сукном. Мне предложили сыграть. Я не знал, каким концом кия бьют, а о том, чтобы попасть в шар, и речи быть не могло. Я стал учиться, привел туда Листьева, Ярмольника... Мы привлекли к этому спорту внимание и прессы, и телевидения... Сейчас это солидная федерация и я вице-президент.

- А что третье?

- Я поднял на крыло нашу малую авиацию. Я первый сел за штурвал малого самолета. Мне стали звонить изо всех концов страны: "Значит, можно летать? Где? Как? Когда?..". Теперь в стране большое количество клубов, где орлята учатся летать. Кстати, я потом окончил Калужское авиационное училище, потом курсы повышения квалификации. Сегодня я пилот третьего класса, могу летать вторым пилотом на Як-40, возить пассажиров.

- "Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц", - запел я своим противным голосом.

Он подхватил своим приятным:

- "И в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ"...

Мы оба рассмеялись.

- Хороший, оптимистичный финал для интервью. Но не мешало бы еще чего-нибудь смешного. Можешь рассказать какой-нибудь забавный случай?

- Могу... Мои приятели встречали Новый год. Одна из них, высокопоставленная, власть имущая дама ровно в 22.45 по кабельному телевидению поздравила свой электорат с наступающим годом Обезьяны и погладила сидящую рядом макаку, специально привезенную из зоопарка. Обезьяна не терпела фамильярности и прокусила ей руку. Поэтому ровно в 23 часа дама оказалась в больнице Склифосовского, где ей зашили и забинтовали руку, и она вернулась праздновать. Ровно в 24 часа они выстрелили шампанским и в 0.15 выбежали во двор, чтобы запустить петарду, которая взорвалась, сожгла одному шапку и полшевелюры, а второму врезала в лицо, обожгла нос и брови. В 0.45 они, уже все вместе, снова оказались в Склифосовского, где и провели остаток ночи.

- По-моему, незабываемый праздник!

- Наверное, после этого и возник новый лозунг: "Раз-два-три, елочка, гори, звоните в 01!".

- Вот на этом и закончим.

Мы вышли в переднюю. Я оделся, мы обнялись.

- До следующей встречи!

А Профиндуй Модестович даже не вышел попрощаться - вот вам хваленое английское воспитание!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter