Максим ДУНАЕВСКИЙ: «У телевизионщиков кончился материал для съедения, более молодой и уязвимый, и они взялись за Петренко, за меня, за Малинина, свели в могилу Пороховщикова...»

Анна ШЕСТАК. «Бульвар Гордона» 31 Июля, 2012 00:00

- Вы знаете, я не большой любитель выносить на люди свою личную жизнь, но раз уж так вышло, отвечу: никуда я от дочери не прятался, никакой трагедии или трагифарса делать из наших отношений не надо, - сказал Максим Исаакович в ответ на вопрос о нашумевшем выпуске передачи «Пусть говорят», в котором его взрослая дочь Алина Спада, живущая в Париже, выясняла, почему папа не звонит ей, и посвящала многомиллионную зрительскую аудиторию в подробности их отношений. - Я так и не понял, чего от меня хотели: то ли «позвони мне, позвони», то ли в чем-то обвинить, то ли чтобы я стал продюсировать дочь как певицу... Единственное, в чем убежден, - в том, что после просмотра программы мне стало противно и гадко. И людям, которые хорошо меня знают, думаю, тоже...

Я не объявлял о разрыве отношений с Первым каналом, как любят у нас делать, не звонил Константину Эрнсту, не высказывал никаких «фэ», потому что счел это ниже своего достоинства. Но теперь не участвую ни в каких проектах Первого, за исключением тех, которые затрагивают мои личностные струны. Например, не мог не согласиться вести концерт, посвященный 80-летию моего бывшего замечательного соавтора и друга Роберта Рождественского. Как можно отказаться?

Увы, некорректная, беспардонная журналистика, вмешательство в чужую личную жизнь - проблема не только Первого канала. Это явление повсеместное. Я, признаться, думал, что меня в моем возрасте и положении все «желтое» и дурно пахнущее обходит стороной, а если и пристает, то по мелочам. Как выяснилось, ошибался. Видимо, у телевизионщиков кончился материал для съедения, более молодой и уязвимый, и они взялись за Петренко, за меня, за Малинина, свели в могилу Пороховщикова...

Конечно, неприятно, что меня и мои отношения с детьми и женами обсуждали на всю страну. Но вы ведь не видели меня в студии - в отличие от людей, которые бегут в «Пусть говорят» по поводу и без повода. Таким образом я показал: скандальная слава меня не интересует, пиар мне не нужен, да и вообще проблему, которая была заявлена, просто выдумали.

Обо всем этом отлично сказала шеф-редактор передачи, прессовавшая меня в течение месяца, чтобы пришел на программу. Я каждый раз отказывался, она говорила: «Ну как вы не понимаете? Участникам большие деньги платят!». То есть люди готовы продать себя, другого, третьего - кого угодно. И кому угодно. А это уже страшно...

Тему внутрисемейных отношений хочу завершить так: со всеми бывшими женами (а женат я седьмой раз) сохраняю хорошие отношения - для этого, мне кажется, достаточно быть порядочным человеком. Всех троих детей люблю. Они унаследовали от меня кое-что хорошее, остальное - из атмосферы, в которой воспитывались и росли. Я за них даже рад: они гораздо лучше меня приспособлены к жизни, даже младшенькая - 10-летняя Полина. Этого я, наверное, и хотел добиться, но получилось как-то само собой...

Что касается творчества, то в последние годы у меня пишутся только мюзиклы - песен нет. Для эстрады не работаю по двум причинам. Во-первых, у каждого есть своя парабола популярности, верхнюю часть своей я уже прошел, а добавлять, так сказать, серую массу каких-то песен, путь даже их просят, заказывают и предлагают большие деньги, не хочу - отказываюсь. Во-вторых, чтобы сегодня создать хит (а ведь каждому хочется написать не что-нибудь, а хит), нужно ориентироваться на потребителя, которого опустили до очень низкого уровня, причем сознательно, так как оглупленная масса удобна, с ней гораздо проще разговаривать. А мне, музыканту, обученному консерваторией, опускаться неохота...

Без дела не сижу, работаю постоянно, но сегодня средства информации (особенно музыкальные радиоканалы, я уж не говорю о телевидении) идут по проторенному пути: выбрали что полегче, остальное назвали неформатом. Я, например, неформат. Кто и почему так решил, не знаю, но решили, хотя во всем СНГ пользуются успехом мои мюзиклы.

Кстати, меня часто спрашивают: «Что вы считаете показателем успеха своих произведений?», и я отвечаю: «Огромную очередь в кассу». Аж до зимы практически во всех городах России проданы билеты на «Алые паруса», идут «Любовь и шпионаж», «Летучий корабль» по известному мультфильму, осенью появятся новые «Три мушкетера» - уже не просто мюзикл, а синтетическое зрелище, сочетание оперетты, цирка и танцев на льду.

В конце года на экраны выйдет фильм «Уланская баллада», посвященный юбилею Бородинской битвы, с Сергеем Безруковым в главной роли - там он очень хорошо поет мои песни на стихи Дениса Давыдова, и мне уже хочется эту картину смотреть...

Считаю, карьера моя сложилась. А в тренде я сейчас или нет, модный, немодный - не мой вопрос. Люди знают песни из «Трех мушкетеров», говорят: «Спасибо вам за «Любовь и шпионаж» - и этого достаточно. По крайней мере, чтобы ни о чем в жизни не жалеть.

Ваш брат-журналист часто интересуется, не сожалею ли, что не остался работать в Голливуде. Абсолютно честно говорю: «Нет!». Написать музыку к паре фильмов за девять лет - слишком мало. Работать на русскоязычном телевидении и в газетах - тоже, в особенности для меня, человека, привыкшего постоянно быть на виду. Потому и вернулся. Голливуд был хорош для 90-х, когда на родине вообще делать было нечего, а в «нулевые» ситуация поменялась, причем достаточно резко, что и позволило мне приехать обратно.

Теперь на моем счету только фильмов, к которым писал музыку, 100 штук! Половину, по правде говоря, не помню...

Иногда ночью, после трудов праведных, люблю включить телевизор, взять чашку чая, смотреть какую-то белиберду и тихо уснуть под нее - есть такая привычка. И однажды на каком-то канале мое внимание привлек советский фильм. Думаю: «Cредняя картина, а музыка ничего. Правда, здесь композитор схалтурил, ерунда получилась. Зато тот фрагмент вполне хорош. Тут припев неплохой, но с запевом катастрофа!». И так дошел до финальных титров, где увидел: «Композитор - Максим Дунаевский».