Евгений КОМАРОВСКИЙ: «Интервью Дмитрия Гордона — это фактически история болезни, анализ методов лечения, лекарей и лекарств, выявление сопутствующей патологии, осложнений и, самое главное, огромная помощь в выборе путей выздоровления»

Признаюсь: феномен Гор­дона-собеседника меня всегда удивлял. Объяснить попытаюсь.

Началось все с того, что врач моей клиники, к тому же молодая мама, призналась, что все свои школьные годы в Дмитрия влюблена была, а Гордон из клипа с Мо­гилевской — это вообще, как сейчас говорить принято, «#агонь».

Я ситуации вспоминать стал, когда интервью этого «су­пермена» мне попадались, и к потрясающему для себя выводу пришел: гостя помню, ответы его, мысли — тоже, а Диму — нет, точнее так: белые брюки помню, но ни одного вопроса вос­про­извести не смогу.

Понимание после личного знакомства в 2011 году при­­шло — Дмитрий с детьми гостем в моей программе «Шко­ла доктора Комаровского» был, и этим пониманием поделиться готов.

Итак, у каждого из нас некий идеал собеседника есть, а у публичного человека — некий идеал аудитории: вот лич­но для меня идеальная и привычная — это молодые мамы, а сложная — дедушка-терапевт, который спе­циалистом в современной педиатрии себя считает.

Гордон уже на этапе подготовки к интервью идеальную аудиторию для конкретного собеседника определяет и удачно мимикрирует, то лучшей подругой, то собутыльником, то представителем фан-клуба прикидываясь, а как следствие, допрашиваемый объект бдительность теряет и самым сокровенным делится.

Я искренне недоумеваю, как такое возможно, ведь даже в этой книге фамилии людей присутствуют, которые по своим жизненным принципам, по своим способностям все существующие нормы морали нарушить полными гордоновскими антиподами являются. Я бы никогда с ними так, как Дима, говорить не смог, а он это делает, ну словно лекарство вынужденно принимает, но при этом, на первый взгляд, как обычно, себя ведет, хотя внимательный зритель сразу понимает: а лекарство все-таки горькое!

Уверенности в том, что эти беседы увле­кательными лет через 20 окажутся, когда мои нынешние маленькие пациенты подрастут, у меня нет — надеюсь на то, что страна другими задачами и перспективами, с другими героями жить будет, но без этих бесед адекватный анализ общественной транс­­формации, которая, как я надеюсь, пренепременно произойдет, невозможен. Интервью Гордона — это фактически история болезни, анализ методов лечения, лекарей и лекарств, выявление сопутствующей патологии, осложнений и, самое главное, огромная помощь в выборе путей выздоровления.

Должен признать, что у адекватного врача и адекватного журналиста проблемы очень похожие. Интересы великой медицинской науки и великого медицинского бизнеса точно так же не совпадают, как интересы журналиста и пропагандиста, результаты терапии не всегда понятны, тогда как сам процесс лечения чувство глубокого удовлетворения всем участникам доставлять может. На поводу у пациента не пойти, желаемой золотой таблетки не дать, лень и личный соб­лазн заработать преодолеть, на коррекции образа жизни настоять... Рейтингом пожертвовать, сказать то, что с мнением толпы вообще и толпы специалистов в частности не совпадает, политикам и бизнесменам от политики не продаться, объективность сохранить, думать заставить...

Наша с Дмитрием дружба на стратегически близких способах воздействия на не очень здоровое общество зиждется, которое все еще вырваться за рамки стандартов цивилизации пытается и, во-первых, свое право на некую национальную медицину, отличную от медицины научной, отстоять, ну а во-вторых, стратегию развития страны сформулировать, выгодой небольших, но очень активных маргинальных групп руководствуясь.

Крепко стоящая на Божьих заповедях правда и основанная на доказательствах медицина — неплохой стратегический союз, так что, Дмитрий Ильич, дружить будем!