Лидер группы «Скрябін», писатель, продюсер, телеведущий Андрей КУЗЬМЕНКО: «Целый год над людьми в районной поликлинике на Львовщине я издевался. Моих пациентов издалека было видно: с перекошенными ртами ходили, потому что пломбы были высокие и рты не закрывались»

В то, что ему 45, а его группе 25, Анд­рей, более известный как Кузьма, похоже, и сам не верит. «В душе мне, наверное, не больше 13-ти», — признается он и добавляет, что если почувствует, что все-таки повзрослел, безумно расстроится. Однако тот факт, что в нашей стране и стар и млад обсуждают вопросы совсем не для 13-летних, музыкант, безусловно, отрицать не может. И даже такой хороший, радостный повод для встречи и беседы, как большой концерт, посвященный юбилею группы «Скрябін», без которой вот уже третье десятилетие трудно представить отечественный шоу-бизнес, стал поводом поговорить и о наболевшем — нынешней ситуации в Украине.

«ЛЮБОЙ НОРМАЛЬНЫЙ ЗДОРОВЫЙ МУЖИК ДОЛЖЕН БЫТЬ ГОТОВ ЗА РОДИНУ ПОД ТАНКИ»

— Андрей, сейчас концерты в Украине чаще отменяют, чем проводят, а вы все же решились выступить в Киеве — в честь 25-летия группы...

Родился Андрей в Новом Роздоле, детство и школьные годы прошли в Новояворовске. Мать Ольга Михайловна — преподаватель музыки, отец Виктор Кузьмич — инженер

— Долго думали: отменять-не отменять — и решили, что тур по стране перенесем на осень (хотя гарантий, что осенью он будет кому-нибудь нужен, нет никаких), а в столице концерт проведем, как запланировали, даже если после него всем придется выйти из клуба, взять обрезы и пойти стрелять в придурков, которые ступят на нашу землю.

— То есть и к такому поворо­ту событий готовы?

— Да, поcкольку любой нормальный здоровый мужик должен быть готов за Родину под танки. Правда, есть у меня ощущение, что до этого не дойдет, потому что наша «военная» карта уже разыграна в высоких кабинетах, просто мы об этом еще не знаем. Но если русские войска, стоящие на границе, перейдут в наступление, я хоть с голыми руками, хоть с оружием буду защищаться. У меня дома два абсолютно легальных, законных ружья, и насколько я понимаю, пришла пора их каким-то образом незаконными сделать, потому что могут забрать и предложить взамен что-то такое, что не стреляет, а это мне не подходит никак. Я умею стрелять.

— И к мобилизации готовы?

— А как иначе? Я ведь служил в армии, правда, еще советской, это были 1987-1989 годы, и понятия такого не было — «отпетлять» или «откосить». А теперешние ребята, которым по 18-20 лет, в большинстве своем знать не знают, с какой стороны и каким боком патроны в автомат или винтовку запихивать, потому рядом с ними должны находиться люди, которые покажут, что и как, в случае необходимости.

Я не знаю, какого мнения придерживаются в верхах, но мне почему-то кажется, что главный ресурс и основная ценность любой страны — это не нефть, газ и уголь, а люди, и наплевательское отношение к людям может обернуться еще одним Майданом, который соберется против новой власти точно так же, как вышел против старой.

В чем, например, виноваты наши, украинские, военные в Крыму и их семьи, ставшие заложника­ми для российских оккупантов? Я считаю, в первые же дни конфликта нужно было из Крыма наших ребят выводить.

— А как же крымчане?

— А что крымчане? Ты видела людей, которые вещают с экрана, как они мечтают умереть в России?

— Видела, но это же не все жители.

— Но большинство-то именно таких, с такими, с позволения сказать, сантиментами и ностальгией по СССР. Я, когда бывал в Крыму, чувствовал, что Россия им все-таки ближе и что они туда хотят, однако не мог даже подумать, что хотят так сильно! Поэтому мне кажется, с этими людьми лучше жить через забор в нейтралитете, чем в одной стране и с ненавистью.

— Но как же крымские татары, которые всегда были за Украину?

— На этот вопрос я не знаю ответа. Крымских татар там тысяч 300, и боюсь, пророссийское большинство попросту задушит все их стремления. Честно скажу: я для

Без «Скрябіна» вот уже третье десятилетие отечественный шоу-бизнес невозможно представить. Константин Сухоносов, Алексей Зволинский, Андрей Кузьменко, Вадим Колисниченко, Константин Глитин

себя тему Крыма, болезненную и травматичную, закрыл и больше туда ни ногой. Ни на гастроли, никак: все, до свидания, между мной и этими людьми Великая Китайская стена, мне никогда их не понять.

Вернее, не так: я еще могу — как человек, выросший в Советском Союзе, — понять их тоску по СССР и по той пресловутой советской уверенности в завтрашнем дне, что завтра не будет хуже, чем вчера. Лучше не будет, но и хуже тоже. И то, что они хотели в Россию, худо-бедно понимаю: они русскоязычные, многие из них — потомки русских переселенцев. Но почему идти в Россию нужно непременно под руку с криминалом, у меня в голове не укладывается.

Зачем им нужен Аксенов, который в 90-е годы подмял под себя весь бизнес, зачем еще один чувак, забыл фамилию, которого в Евпатории мэром сделали, несмотря на то что он людей к багажнику машины привязывал и по Евпатории таскал? Чем им симпатичны именно эти руководители, я не понимаю, поэтому пускай бегут сдавать украинские паспорта и получать российские, там это очень быстро делается, всех, как говорится, благ. Они себя показали, пусть живут как хотят.

— А новое правительство Украины вам нравится?

— Мне кажется, это хорошо, что оно временное и что будет перезагрузка, потому что и там есть люди, которые не свои места занимают. Я не всех министров знаю, но о тех, кого видел в эфире, впечатления, к сожалению, не лучшие. Вот, например, Дещица — министр иностранных дел: он столько раз мекал во время беседы на «Громадському», так часто запинался, что невозможно было слушать! Мало того — Скрыпин сообщает ему какие-то факты, о которых тот обязан знать по долгу службы, а министр удивленно: «Да вы что?». А потом спохватывается: «Да-да, мы принимали в этом участие...».

Какое «участие», если ты даже не в курсе, о чем идет речь? Я понимаю, что в том положении, в котором мы оказались, и под таким давлением извне как-то неудобно критиковать власть, это моветон, но пускай власть начнет, наконец, работать так, чтобы ее критиковать не хотелось, неужели это настолько трудно — высказывать вменяемые мысли о том, чем ты непосредственно занят, без каких-либо шпаргалок и печатных материалов? И не­ужели непонятно, чего от вас, политиков, ожидают люди?

По-моему, с самого начала любому жителю Украины было ясно, как нужно действовать: закрыть границы, выловить бандитов, сепаратистов и тех, кто их финансировал, а не давать три дня, чтоб собрались и убежали. Так ведь дали же, и вполне понятно, почему: все власть имущие между собой повязаны. Не выпустишь — заложат, поэтому выпустили за границу, подальше от Украины, всех, кого только можно было.

— Вы так говорите, будто сами в скором времени в политику уйдете...

С дочерью Марией- Барбарой. Сейчас ей 16 лет — «перестала интересоваться моим творчеством классе в третьем или четвертом. Ну, штаны у меня не такие, как у Вани Дорна...»

— Боже упаси! Меня в депутаты звали не раз, но всегда отказывался, и те люди, слыша нецензурную мою риторику, в конце концов отступали. Мое общение с народными избранниками прекратилось, когда на Грушевского начали стрелять в людей. Я подходил к парламентариям, которых знаю, и спрашивал: «Почему вас там нет? Вы живете в супердомах на супербабки, в вас не будут стрелять ни с одной, ни с другой стороны, вас не станут лупить дубинкой. Почему вы отсиживаетесь либо в Раде, либо дома в Конче-Заспе? Выйдите и встаньте между «Беркутом» и народом!». И что-то я не заметил этой живой изгороди из депутатов, поэтому с политиками больше никаких диалогов. Я убежден, что нормальных среди них не бывает, иначе они сделали бы все, чтобы не допустить кровопролития и смертей.

«СЛАВКО ВАКАРЧУК — ОФИГЕННЫЙ МУЗЫКАНТ, НО Я НЕ ПОМНЮ ПРИМЕРОВ ИЗ МИРОВОЙ ИСТОРИИ, КОГДА МУЗЫКАНТ РУКОВОДИЛ СТРАНОЙ»

— В мае президентские выборы — кого, если не секрет, вы видите на этом посту?

— Я думаю, нам нужен адекватный и грамотный политолог, который разбирался бы в процессах, происходящих в стране и вокруг нее, и думал о том, как вырулить из кризиса, а не о том, что пора бы купить штаны с куда бо̀льшими карманами, потому что в те, которые на нем сейчас, откаты не помещаются. Фамилий называть не буду, хотя, исходя из выступлений на телевидении, четверых достойных людей для себя уже отметил.

Агитировать и участвовать в предвыборных концертах тоже не собираюсь. Последний мой гордый выход в таком мероприятии был в 2004 году — за Януковича, и очень просто объяснить, почему. Я работал на канале «Интер», и нам просто и ясно сказали: «Или вы едете в тур, или не едете — и для вас на четыре года закрыты все двери на телевидение и радио». Я никогда об этом не рассказывал, потому что кто понимает, тому понятно без слов, а перед тем, кто понять не пытается, какой смысл оправдываться? Уверен, что и сейчас треть твоих читателей скажут: «Отмазываешься, патлатый!». Но с тех пор я 10 лет вне политики, и это правда.

— Потому и на Майдане ни разу не пели?

— Нет, не пел, потому что не надо путать революцию с рок-фестивалями или дискотеками. Концерты только расхолаживали и отвлекали публику, которая, вообще-то, не для того вышла на площадь, чтобы послушать музыку и потанцевать.

— В интернете время от времени по­явля­ются призывы выбрать Президентом вашего коллегу Святослава Вакарчука — как вам такая перспектива?

— Славко — офигенный музыкант с офигенным голосом, прекрасный мелодист и сильнейший музыкальный стратег. Но я не помню примеров из мировой истории, когда музыкант руководил страной. Билл Клинтон вроде неплохо играл на саксофоне, однако он не зарабатывал этим на хлеб: так, время от времени в тот саксофон поддувал, а иногда и Моника Левински в его саксофон поддувала... Нет, мне кажется, сейчас Вакарчук абсолютно на своем месте, и люди, которые любят и ценят его по-настоящему, хотят видеть его именно там.

«У НАС ВЕДЬ КАК: ПЛАТИТЬ НЕ НАДО — ЗНАЧИТ, ХОРОШИЙ ДОКТОР, ЗОЛОТЫЕ РУКИ»

«Я служил в армии, правда, еще советской, и понятия такого не было — «отпетлять» или «откосить»

— Вы выпустили очередную книгу (и ау­дио­книгу) под названием «Я, Паштет и армия»...

— ...да перестань, какая там книга: страниц 200 всего, полтора часа на унитазе — и все, материал изучен. И сразу скажу, что это не сборник солдатских рецептов, Паштет — кличка моего сослуживца Сергея Пав­лова, доктора биологических наук, который загремел в армию, потому что ему статья светила: пытался отравить своего декана, причем каким-то вычурным, сложным способом.

Там очень смешной эпизод есть: когда я вырвался в самоволку на концерт польской группы Lady Pank, после концерта за мной увязались три гея. Ну, я тогда дзюдо занимался, поэтому риска, что они где-то заломают меня и совокупятся, как такового не было, однако все-таки не совсем было приятно, что они за мной до самого поезда бредут (кстати, умудрились мне даже СВ купить и 25 рублей всучить на дорогу). А еще неприятнее стало, когда один из них стал ко мне в часть на свидания приезжать: я же не думал, что все так серьезно и что светлый образ Андрея Викторовича так западет ему в душу, и сболтнул, где служу... Раз он приехал, второй — я прятался, говорил, что срочно надо в операционную (я в медчасти служил), а на третий не выдержал, попросил: «Паштет, а нельзя его так, как декана?». (Хохочет).

— И что?

— И ничего. Отстал товарищ: видимо, почуял неладное...

— Где служили, кстати?

— В Твери, тогда это был город Калинин. Род войск — авиация. Чудом каким-то не попал в Афганистан (потому что все шансы были) и оказался в медчасти. Дядька, который оформлял документы, спросил: «Какой курс мединститута?». Я говорю: «Первый». И тут то ли дверь открылась и кто-то его отвлек, то ли еще что, но он вместо единицы нарисовал четверку, и уже через два дня я среди медиков оказался: попал, можно сказать, в рай, другие варианты были значительно хуже.

— Выходит, все-таки не зря родители на поступлении в мединститут настояли...

— Сказала бы ты это мне тогда! Медицину я терпеть не мог, тем более стоматологию (я врач-стоматолог по специальности), поэтому все шесть лет учебы не жил, а мучился.

— А практиковали потом?

— Зубодером? Да-а-а, целый год издевался над людьми на Львов­щи­не, в Новояворовской районной по­ликлинике, потому что без этого интернатуру не засчитали бы.

С певицей Арктикой (она же Ольга Горбачева)

Моих пациентов издалека было видно: ходили с перекошенными ртами, потому что пломбы были высокие и рты не закрывались (смеется). Они друг друга по этому признаку и распознавали: «Шо, Кузьміч тобі пломбу ставив?». — «Та да, Андрій Вікторович...».

Тем не менее народная тропа ко мне не зарас­тала, потому что денег я не брал, а у нас ведь как: платить не надо — значит, хороший доктор, золотые руки... Поэтому и людей я мучил, и сам страдал. И очень был рад, когда тот год закончился и со стоматологией я распрощался. Хотя, ты знаешь, эта профессия накладывает отпечаток на всю жизнь: вот ты только заговорила, рот открыла, а я уже туда заглянул и посчитал, что надо бы сделать и во сколько бы тебе это обошлось (смеется).

— Я слышала, ваша 16-летняя дочь Барбара хочет по стопам отца пойти — в смысле, не петь, а на врача вы­учиться...

— ...только не на зубного, а на дерматолога. Я до сих пор вздрагиваю, вспоминая, как родители загоняли меня в медицинский чуть ли не с вилами и другими орудиями пыток, поэтому жене всегда говорил: «Света, не будем давить на малую, пускай сама выбирает».

— А как дочка к вашему творчеству относится?

— Перестала интересоваться им классе в третьем или четвертом. 45-летний Кузьмич в спортивных штанах, взъерошенный и не совсем свежий, который по утрам привозит дочку в школу, для ее ровесниц, мягко говоря, не совсем кумир. Ну, штаны на нем не такие, как у Вани Дорна...

— ...перепевшего, кстати, вашу песню «Танець пінгвіна»...

— ...тыщу лет назад написанную. Да, полгода назад Иванко позвонил, сказал, что в школе был моим фаном диким, и попросил разрешения записать песню. Конечно, я разрешил и рад, что у этой песни появилась достойная новая интерпретация. Малая послушала и сказала: «А ты знаешь, пап, Дорн действительно крутой чувак. Сделал классную тему даже из такой фигни, как твоя песня!».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter