Губернатор Запорожской области Евгений ЧЕРВОНЕНКО: «Мама Ющенко была очень умной женщиной, она меня любила... Я до сих пор храню бутылку самогона, пустую уже, на которой ее рукой написано: «Женька, береги Витьку! Очень прошу»

Гонщик — это не профессия, а характер, состояние души. Когда ты летишь к цели с легкими, сдавленными бешеной скоростью, мечущимся в груди сердцем и хаотичными мазками-лицами за окном. Именно на гоночной машине выехал на вечно запруженную, раздолбанную дорогу украинской политики Евгений Червоненко. Сумасшедший старт — и пробка, резкий газ — и яма, истеричный вой мотора — и Запорожская обочина... Впрочем, обо всем по порядку. Мой собеседник с детства отличался изрядным темпераментом. Даже медаль в родной днепропетровской школе не получил из-за драки: на слово «Жид!» ответил ударом. В 1987 году он создал первую в СССР профессиональную команду автогонщиков «Перестройка», которая благодаря личной поддержке Горбачева в советское время активно участвовала в зарубежных соревнованиях, завоевывая солидные призы. Уже в независимые годы во Львове Евгений Альфредович организовал компанию по производству безалкогольных напитков, которая впоследствии выросла в мощный и разновекторный концерн «Орлан». Был главой Совета предпринимателей Украины при Кабмине, председателем Госкомрезерва, советником Президента Кучмы... С 2002 года неожиданно ушел в оппозицию, став народным депутатом по партийному списку «Нашей Украины». В парламенте он вел себя не менее колоритно: при блокировании его партией трибуны залезал на стол и дудел в футбольную дудку, а когда было нужно — прямо перед камерами разбирался с неприкосновенными по-мужски. Уже будучи начальником охраны кандидата в Президенты, стрелок и автогонщик, мастер спорта, призер чемпионатов Европы и СССР запросто лег перед бульдозером в Кировограде, когда местные власти не давали возможности выступить будущему гаранту и собирались снести сцену на площади. Именно Червоненко вывез отравленного Ющенко в Вену, а потом не пустил к нему в реанимацию для допроса нескольких народных избранников и представителей прокуратуры. По итогам революции Евгений Альфредович получил от Президента должность министра транспорта, с которой через полгода был снят и назначен губернатором Запорожской области.

«ОСЕНЬЮ 2004-ГО Я ПООБЕЩАЛ: «ЕСЛИ ПОБЕДИМ, В ТЕЧЕНИЕ ГОДА СДЕЛАЮ ОБРЕЗАНИЕ»

— Евгений Альфредович, начну с интимного вопроса. Накануне первой годовщины «помаранчевой революции» вы публично заявили о том, что сделали обрезание и посвятили его Президенту Ющенко. Мне кажется, вы не могли не понимать, насколько двояко может быть расценен ваш поступок!

— Стоп! Это чистая ложь. Я никому ничего не заявлял!

— Тогда как же все об этом узнали?

— Ну посмотрите на меня. Я — тот мужчина, который будет рассказывать, где он, с кем и что делал? Тем более когда речь идет об интимном. Что вы глупости говорите?!

— Ничего себе глупости! Эта информация пару месяцев не сходила с первых страниц газет. Причем со всякими подробностями!

— Я вам расскажу, как это было. 21 ноября 2004 года, во время предвыборной президентской кампании, я пришел в синагогу к раввину и попросил его: «Благослови, потому что меня убьют. Мы не останемся в живых». Раввин спросил меня: «А что ты дашь Богу взамен?». Я говорю: «Ну, денег — на синагогу». Он отвечает: «Нет, заключи контракт с Богом. Ты ведь еврей. Сделаешь обрезание?». И я пообещал: если мы победим, в течение года сделаю обрезание.

«С Борей Моисеевым мы знакомы миллионы лет. У него самые яркие шоу, он умный и добрый, а под голубого просто косит»

Потом наступил этот счастливый и страшный 2005 год. Я возглавлял одно из лучших министерств, но был уволен. За что — никто не сказал. А все, кто хотел ударить еще больнее, подходили и говорили: «Слушай, Президент мог сдать кого угодно, кроме тебя! Потому что ты — верный и вас многое связывает». Тем временем приближалось 21 ноября. Честно скажу, я сомневался, спрашивал совета у своего брата: «Игорь, меня же предали! Смотри, как со мной поступил Бог!». Брат ответил: «Женя, это не Бог так поступил, а люди. Ты давал слово не Президенту, а Богу. Хочешь — сдержи, не хочешь...».

Когда я пришел в клинику «Борис», еще час простоял на крыльце, раздумывая. Хотя, поверьте, при моем количестве операций и переломов — а их в годы гонщицкой карьеры было 34 — лечь под нож не страшно! В общем, я все-таки решился, сделав это практически без наркоза. Помню, как кричал раввину: «Ребе, я все равно буду жрать свинину! Но выполню свой долг!».

А эту информацию журналистам дал либо человек, который проводил операцию, либо кто-то из синагоги, потому что они были горды. Вот и вся история. И как потом мне комментировать данный факт: говорить «да» или «нет» или трусы снимать? Да кого это волнует?! Я, если уже снимаю трусы, так делаю дело!

— Хорошо, вот вы госслужащий, губернатор... Какая у вас зарплата — тысяч 20, наверное?

— Меньше. Я часть своей зарплаты распределил между аппаратом, чтобы им жилось лучше.

— Ну вот! А ваша жена — крупный бизнесмен, президент компании «Орлан». Наверняка у нее доход побольше. Вас такая ситуация в семье не смущает?

— Ну перестаньте, не стройте иллюзий. Моя жена уже практически ничем не управляет. У нее дела поважнее — по салонам ходить.

— А коммерческая жилка у нее есть?

— Я свою семью не обсуждаю. Не лучшая тема.

— За последние месяцы что самое приятное в жизни случилось?

— Мой день рождения! Кстати, все мероприятие было стилизовано под бондиану: я — агент 007 (у меня и номер вертолета 007).

— Самый запомнившийся подарок?

— А много их было! Брат вручил очень дорогие часы. Сказал: «Сам ты себе никогда такие не купишь. Ты можешь деньги на машины, на что угодно потратить, а на часы приличные пожалеешь!». Я кстати, первый костюм «Бриони» позволил себе только на инаугурацию Президента и лишь потому, что друзья заорали: «Не купишь себе сам — мы скинемся!».

Или вот подарок — Боря Моисеев. Он ни к кому на дни рождения не ходит, а ко мне приехал. Мы с ним знакомы миллион лет! Это очень умный и добрый человек! А его ориентация меня не интересует. Хотя я подозреваю, что под голубого он просто косит, — это имидж. Но то, что у него самые яркие шоу, и то, что его песни при невыдающихся вокальных данных пронизаны такой энергией, впечатляет! Когда плебс пытается над ним издеваться, меня это возмущает и заставляет его защищать!

— Ну, Борис Михайлович, по-моему, в особой защите не нуждается. Посмотрите, кто ходит на его концерты, — сплошь виповская, солидная публика!

— Правильно. Это люди, которые прошли в жизни какую-то школу борьбы, трудностей и переживаний.

Евгений Червоненко не считает себя романтическим мужчиной, но умеет быть неожиданным. С Ириной Билык

— Догадываюсь, на что вы намекаете...

— Я никого не предавал. В том числе и Президента. Что делали со мной — вопрос не ко мне, и вся моя боль останется со мной. Я часто улыбаюсь, но говорят, глаза выдают. У меня ведь в одной из автоаварий была перебита вся верхняя часть лица, поэтому иногда можно увидеть слезы. Это не оттого, что я такой сентиментальный. Раньше был, сейчас нет! Перебиты многие каналы, но не внутренний дух.

Я не «любий друзь». Но на съезде НСНУ, когда хотели уничтожить «любих друзiв», я буквально спас их своим выступлением. Я порвал тогда зал! Больше рвать ничего не буду. Самое страшное, когда предают близкие, те, кому ты безраздельно верил, — это вырубает целые блоки нервов и души. Знаете, как будто со спины шкуру сняли. Уж лучше бы действительно ножом стукнули.

— Ваше счастье, что диктофон жесты не фиксирует... Евгений Альфредович, сегодня многим нелегко, у всех есть проблемы. Но лишь единицы показывают свое внутреннее состояние. Удобнее надеть маску беззаботности...

— Я себе в политике и в жизни позволяю одну роскошь — поменьше играть. Игр и так хватает! Живу в ладу и в уважении к самому себе, все знают мой потенциал, силу, доброту и жесткость, когда нужно... Я не люблю рисоваться. Кем я вам нужен в этом интервью? Джеймсом Бондом, спецназовцем, мачо, политиком, спортсменом?

— Всего лишь Евгением Червоненко.

— Это сложнее. Я сегодня сгусток бесконечного оптимизма и бесконечных разочарований от того, что вся страна теряет шансы на светлое будущее, чересчур увлекаясь сиюминутным мелким накопительством. Будучи министром, я накачал Минтранс деньгами, сделал все прозрачным, как того требуют серьезные инвестиции. Пришел «Дойче банк» с кредитной линией в пять миллиардов долларов... Но оказалось, что дело даже не в «бело-синих», это не нужно было «оранжевым»! После меня все как языком слизало! Все, что мы на этот стол натянули, разворовали, а теперь в меня тычут пальцами и говорят: «Идиот! Надо было красть, пока можно!».

— Сейчас в окружении Президента идет драка за дружбу с ним, за, скажем так, доступ к телу?

— Я не участник этой драки и остаюсь его другом. Мы общаемся, когда представляется случай или по его инициативе.

«Я НЕ ПРАЗДНУЮ ДНИ РОЖДЕНИЯ ОФИЦИАЛЬНО: ПОДАРКИ НОСЯТ СТУЛУ, А НЕ ТЕБЕ»

— Честно говоря, странное у вас понимание дружбы. Я не только об увольнении с должности министра и назначении с глаз долой в Запорожье. Как вы можете объяснить, что вас не включили в список приглашенных на празднование очередной годовщины «оранжевой революции»? Почему Президент за вас не вступился, когда охрана демонстративно не пропускала его друга в Мариинский дворец?

— Наверное, Президент понимает, что я сильный, что я, как говорится, последний боец наполеоновской гвардии и сам выкручусь. Я, кстати, тоже не люблю подчиненных, которые меня как начальника чересчур грузят своими проблемами. Думаю, и он такой. Но в то же время я за своих рву всех! Так сложилось по жизни.

— Что все-таки между вами произошло?

— Даю вам слово: ни-че-го! Думаю, кому-то это было нужно... Решают же все придворные. Кто-то хотел прорваться прежде всего к железной дороге, но я себе сказал: у меня нет врагов. У меня есть моя страна, для которой я хочу что-то сделать. Есть мой кабинет в дымном Запорожье, где концентрация вредных веществ в 15 раз превышает норму. Его стены, кстати, увешаны моими орденами. Я на них смотрю и думаю: «А может, плюнуть на все? Зачем мне эти совещания в восемь утра о долгах по зарплате, о надоях?!». Мне тесновато там, конечно... Но я госслужащий — раз сказали, выполняю...

— Ну, по статистическим показателям, неплохо выполняете...

— У меня там лучший рейтинг — 45 процентов (и это считают регионалы!). Беспроблемная область, ни одного политического скандала. Я доказал всей стране, но кому это надо, скажите?!

— Вам.

«Я не любий друзь, и наверное, Ющенко понимает, что я последний боец наполеоновской гвардии»

— Да, правильно. А «Наша Украина», поверьте, это не ценит.

— А кто-нибудь позвонил после того, как перевели в Запорожье?

— Никто не звонил. А вот когда на Минтранс назначили, телефон разрывался от поздравлений, у меня по этому поводу нет иллюзий... Это мерзость нашей страны: в тот момент, когда по телевизору зачитывают указ о снятии, телефоны умолкают. Поэтому я не праздную дни рождения официально — подарки носят стулу, а не тебе.

— Вы могли отказаться от губернаторства...

— Алесь, а себя уважать? Меня хотели элементарно убрать. Да, меня не любили Ехануров и Безсмертный. Я же во время «помаранчевой революции» выполнял приказ о смене руководства внутри партии. Повторяю: выполнял приказ. Так что, меня за это надо ненавидеть? Разве я сдал их в чем-то? Я ни от кого ничего не жду. Реже стал приезжать в Киев. Не интересуют меня эти пустые тусовки и презентации! Сейчас провожу время в кругу друзей, в кругу единомышленников. Катаюсь на лыжах, летаю на вертолете, готовлю гонки или тренируюсь, просто читаю.

«САМОЕ БОЛЬШОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ Я ПОЛУЧАЮ ОТ ОСОЗНАНИЯ ТОГО, ЧТО Я НЕ Б..!»

— Вы сейчас весь такой правильный и положительный, а говорят, что во время вашего президентства в «Орлане» по вашему кабинету частенько пепельницы летали...

— Это миф. Молодость. Когда «дереву», надевшему галстук от Версаче, объясняешь, что красть у себя невыгодно, а потом доводы заканчиваются, тогда нужен психологический перелом, чтобы мозги включились. Поверьте, я сейчас разговариваю очень тихо, но когда перехожу почти на шепот, подчиненные боятся больше.

— Голос бережете?

— Нервы. Я стал иезуитом... А знаете, что от Советского Союза на госслужбе осталось? Вот ты должен выйти на заре вместе с доярками! Эффективности — ноль! Зачем? Я — сова, но к девяти на работу приезжаю. И меня просто бесит, когда кто-то говорит: «А я с семи на работе!». Я спрашиваю: «Ну с кем ты с семи на работе, если все на девять приходят?!».

— А какие у вас сейчас отношения с Кучмой?

— Нормальные, теплые. Но «в десны не лезу».

— Весьма неоднозначная ситуация. С одной стороны, вы очень близкий человек к Ющенко, не знаю, были или есть, а значит, априори боролись с кучмизмом. С другой стороны...

— Послушайте, мою близость к Ющенко по пунктам определит Ющенко. Для меня он прежний... (Пауза. Подбирает правильные слова). Уже не Виктор, но Виктор Андреевич, Президент. Что касается Кучмы...

В первое же 8 Марта после победы «помаранчевой революции» я заехал поздравить Катерину Ющенко, Татьяну Литвин и Людмилу Кучму. Мне было неприятно видеть, что, кроме меня и Осыки, к жене Леонида Даниловича никто не пришел, хотя обычно в женский праздник к Людмиле Николаевне выстраивались мавзолейные очереди! Вот в этом дерьмовость нашей элиты. Но я и не в долгу перед Кучмой. Считаю, что он не вправе был разорять мой бизнес. Не знаю, лично он отдавал команду или Медведчук... Тогда я потерял очень много денег. Но Кучма сделал великое дело, не послав войска на помаранчевый Майдан.

— Не захотел крови на руках.

— Значит, он настоящий Президент Украины. Поэтому я был против того, чтобы ему надевали наручники, и не дал бы это сделать. Вплоть до того, что пошел бы рядом с ним.

— Скажите, а от чего вы самое большое удовольствие получаете?

— От преодоления себя. Я счастлив, когда вижу: мне удалось! Я смог! А знаете, еще от чего?! От осознания того, что я не б..!

— Евгений Альфредович, это органичнее звучало бы в устах женщины...

— К сожалению, у нас много таких мужчин... Я не осуждаю, это профессия. Но у нас предать — это предвидеть. Фуфлыжники! Опереться не на кого! Я неудобный, но на меня можно опереться. И когда стоит вопрос: «Деньги или честь?», побеждает честь.

— Вы одиночка?

— Да. «Мы волки, и нас по сравнению с собаками мало». Помните, во время предвыборной кампании у нас в донецком дворце «Юность» должен был проходить форум «Нашей Украины». Нас не хотели пускать в Донецк, и начался весь этот ужас: там были люди с лопатами, с арматурой, с битами... И беспредел милиции был. Я пытался всех организовать на самозащиту, но не в этом суть.

Именно те, которые пытались меня съесть и выдавить из окружения Президента, в ту ночь уговаривали Ющенко отменить полет к избирателям в Донецк. Я, когда он позвонил мне, сказал: «Вы должны прилететь! Здесь люди!». И судят сейчас те, кто придумал этот форум, а сам в первый же день тихо взял билетики и ночью уехал. А эта история в аэропорту!.. Ведь могли погибнуть 18 человек. Им не давали посадку в Донецке, а горючего, чтобы приземлиться в другом месте, у них бы не хватило.

— Кто был в том самолете?

— Петя Ющенко, Жвания, Игнатенко, Катеринчук — очень многие... Я положил свой легальный пистолет на стол в Центре управления полетами и сказал диспетчеру: «Если этот самолет разобьется, я убью тебя, а потом себя!». Кроме того, я спас Павленко. Мы с ним вдвоем приехали в Донецк на день раньше, чтобы все организовать. Договорились, что нас впустят во дворец «Юность», но вместо этого туда завели боевиков. Меня вызвали, сказав, что Юру забрали, распинают и вливают в рот ему водку. Я принесся во дворец... Проломил витрину, дрался.

«Моя дочь Саша похожа на меня: и внешне, и по характеру. Я в квадрате!»

— А кто его распинал?

— Сегодня я не называю фамилий, потому что, вороша это прошлое, ничего не добавлю Украине. Я пытаюсь мир склеить.

Звонит телефон, и голос Червоненко моментально меняется: «Алло! Мамуля, у меня интервью, я тебе перезвоню!».

— С вашим характером вы наверняка очень часто дрались?

— Очень часто. Но сейчас я стал компромиссным. У нас ведь сразу чуть что — милицейский свисток и дело в прокуратуре! Немужские методы применяют для мужских разборок. (Задумывается). Наверное, я не яркий персонаж для вашей газеты...

— Зато у вас очень яркий свитер!

— (Оживляется). Да, красный — это мой цвет. Он энергетичный. Я его обожаю! У меня гоночные машины красные... Для меня машины — это полуживые существа. С ними можно разговаривать.

«ДА НЕ БЫЛО НИКАКОЙ ДРАКИ С ОХРАННИКОМ ЯНУКОВИЧА»

— В прошлом вы профессиональный гонщик, мастер спорта СССР международного класса. Какие у вас сегодня машины? На чем ездите?

— Да на чем придется.

— Да, едет Червоненко на тракторе...

— А что, могу и на тракторе, и на танке! В свое время от института на чемпионат Украины меня отпустили со сборов, потому что я, управляя танком, выделывал такое, чего никто не умел!

— Недавно прошел первый этап украинского авторалли. Без скандала опять не обошлось...

— Да, началось все с того, что за две недели до гонки у одного из главных участников нашей команды «Мак-кофе» Александра Селюка-младшего (это сын моего очень хорошего друга — известного гонщика Селюка-старшего) банально перекупили штурмана. Не в период трансферов — осенью, а перед сезоном, подло... Это внаглую, беззастенчиво сделала команда соперников «Айс-рэйсин». У штурмана фамилия Горбик, так после этого его поступка коллеги-гонщики моментально окрестили его Кинахом!

«Для меня машины - это полуживые существа. С ними можно разговаривать...». Начинающий гонщик Женя Червоненко

Как вы понимаете, у нас была тяжелейшая задача — найти замену за две недели! Саша Селюк-старший обратился ко мне и сказал: «Помоги подготовить!». И мы остановились на сыне моего ближайшего друга Афтаназива Андриане, которого я знаю с детства. Мне надо было за две недели передать ему весь мой опыт! И они выиграли эту гонку!

Но когда наши соперники увидели, что проигрывают, вдруг произошел какой-то сбой... В итоге победу засчитали им: они якобы опередили наш экипаж на целых 60 секунд. Это просто невозможно, когда борьба всю гонку шла в разрыве 10-20 секунд. Нужно развить небывалую скорость...

Я разговаривал с гонщиком Владимиром Петренко, который якобы показал этот результат, — он старый уже, скоро уйдет из спорта и сейчас просто зарабатывает деньги! «Володя, — говорю, — есть спортивная этика. Мы столько лет вместе были в сборной. Не губи молодых пацанов! Они подвиг сделали — выиграли у тебя честно. Мало того что вы штурмана перекупили, так сейчас еще и ребят обмануть хотите!». Он говорит: «Моя машина так проехала». — «Нет вопросов, — отвечаю. — Я, президент федерации, даю команду властям, милиции. Мы перекрываем этот скоростной участок. Я ставлю 100 тысяч долларов, и ты с трех попыток плюс-минус 10 секунд повторишь то время, которое показал!». Он не согласился. И команда «Мак-кофе» не выехала на подиум для награждения, хотя даже по подтасованным результатам заняла второе и четвертое место. Теперь этот вопрос будет разбираться на спортивном комитете и с судьями, и со спортивной этикой. Уверен: правда победит.

— Вот мы о драках заговорили. А что с уголовным делом, которое завели на вас за то, что вы якобы избили охранника Януковича?

— Все, закрыли уже. Нет состава преступления. А сколько допросов в Генпрокуратуре было... Сначала выясняли, почему я с оружием в руках не пускал депутатов в реанимацию к Ющенко. «Вы больные, — говорю, — с каким оружием?!». Потом допытывались, не гражданин ли я Израиля? «Возьмите мои ордена, — отвечаю, — и повесьтесь на них! Я гражданин Израиля?!». А последний раз вызывали, чтобы выяснить, почему у меня пистолет с надписью «ТАК». Ведь это же наградной пистолет! Я им предложил: «Вы выйдите к журналистам на улицу и спросите, кто такой Червоненко и что он делал в Донецке, в Херсоне с «КамАЗом», на горе Ай-Петри, что он делал в Австрии, на Майдане?».

— Так, а с охранником Януковича вы действительно подрались?

— Да не было никакой драки! Давили на него, вот он и оговорил меня! Но в конце концов охранник дал показания, что ничего не было.

— А кто ему звонил?

— Я знаю, поверьте мне, но не расскажу. Потому что работаю. Пусть каждый живет со своим багажом подлости.

«КОГДА Я БЫЛ В ОППОЗИЦИИ, МОЮ 14-ЛЕТНЮЮ ДОЧЬ ХОТЕЛИ ВЫКРАСТЬ»

— Как-то на «Свободе слова» вы в сердцах заявили, что хотите быть министром МВД или же бросить все и уехать в Гондурас. А если серьезно, кем себя видите дальше, чем хотелось бы заниматься?

— Я хочу найти модель выхода из морального и менеджерского кризиса, в котором находится страна...

— Звучит очень обтекаемо. Конкретно, в чем это может выражаться?

— Ну не могу я вам сказать! Не имею права. Вот конкретный пример Запорожской области. Есть диалог, и как следствие нормальные показатели и отсутствие скандалов. Хочу это продемонстрировать в масштабах, возможно, страны. Сегодня у меня есть предложение уехать в Южную Америку на очень большие деньги. Нормальные даже для меня. Я думаю над ним. Промышленность, свой самолет — это заманчиво...

— А как же ваша фраза: «Лучше физическое уничтожение, чем эмиграция»?

— Я тяжело себя чувствую в эмиграции, это правда. Но мне еще тяжелее, когда шариковы и швондеры начинают рассказывать, какой водой мне обливать Рабиновича.

С юности Евгений Червоненко самое большое удовольствие получает от преодоления себя

— Кстати, Вадим Рабинович о вас сказал: «Эмоциональный, но честный».

— Какой есть.

— Когда вы возглавляли Минтранс, вам за назначение начальника Одесского порта предлагали взятку в три миллиона долларов. Это была самая большая сумма, которой вас пытались купить?

— Ах бросьте! Я не бедный человек, и не моя цена три миллиона!

— А сами взятки кому-нибудь давали?

— Старался не давать, но думаю, в этой стране нет дееспособных людей, не дававших взятки. У нас мало кто в ответ на вымогательство и несправедливость хочет дать по морде. В основном говорят: «Да ладно, я приспособлюсь». Я пытаюсь выстраивать другие стимулы, но, конечно же, не святой.

— Хорошо, давайте снова о приятном. Ваша дочка попала в рейтинг самых завидных невест Украины. Говорят, что вы ее иначе как «моя гордость» не называете.

— Да. Она, кстати, похожа на меня: и внешне, и по характеру — я в квадрате. Саша не похожа на детей-мажоров — очень скромная. Но в то же время обладает какой-то недвадцатилетней житейской мудростью и дикой целеустремленностью.

— Так она папина дочка или мамина?

— Трудно сказать. Это моя дочь от первого брака — единственная родная. Саша очень любит маму...

— ...но живет с вами?

— Нет, она жила с мамой во Львове, пока не уехала в Англию. Ведь когда я был в оппозиции, ее, дабы надавить на меня, хотели выкрасть. Поэтому нам пришлось отправить Сашу в Лондон. Ей тогда 14 лет исполнилось. С тех пор она там.

— Говорят, во время наших революционных событий она там даже какое-то «помаранчевое движение» организовала...

— Да, они собирали деньги. 435 фунтов... Саша одна из немногих, к сожалению, родных и близких мне людей, которые очень искренне любят меня. Я не могу этого сказать о приемной дочери, в которую вложил не меньше, а может, и больше.

— А сколько Виктории было, когда вы стали ее отцом?

— Шесть лет.

— Она называет вас папой?

— Давайте не будем говорить на эту тему.

— А у Саши есть парень? Я слышала, она скоро может из разряда потенциальных невест перейти во вполне реальные...

— Я, честно говоря, не вникаю в это и никуда ее не гоню. Саша — обеспеченный ребенок. Самое главное, что у нее есть цель в жизни. Мне очень нравится то, что она любит Украину. Несмотря на все мои уговоры остаться в магистратуре в Лондоне и поработать там еще пару лет, все равно рвется на родину. Хотя у нее в Англии есть очень серьезные предложения — уже сегодня одна компания предлагает ей годовой контракт от 80 тысяч долларов и выше. А что касается ее бой-френда... Я, конечно, в курсе событий и стараюсь в этом вопросе насколько могу передать свой опыт, говорю, чтобы не спешила. У нее еще такие детские драмы: «Вот, папа, а он мне не звонил два дня!». Я говорю: «Доча, я сам такой, что не очень-то часто звоню!».

— Ну что же вы сравниваете? Он — молодой, времени свободного, наверное, больше. А у вас плотный график...

— Насколько я знаю, ее друг не менее занят, чем я. Летает своим самолетом. Он из России. Саша у меня как-то спрашивает: «Мне можно поехать туда-то, как ты считаешь?». Я говорю: «Доча, у тебя на карточке всегда есть обеспечение собственной свободы и достоинства. Смотри на все философски! Ты представитель очень почетной и гордой фамилии. Не гнись. Есть там свой самолет — нет... У нас есть свой вертолет и гордость!».

«БУДУЧИ БИЗНЕСМЕНОМ, Я ЕДИНСТВЕННЫЙ ВО ЛЬВОВЕ НЕ ПЛАТИЛ РЭКЕТУ: МОЛ, УМРУ, НО И ВЫ СО МНОЙ»

— Вы учились в одной школе с Пинчуком, женой Тигипко. Сегодня дружите с Виктором Михайловичем?

— В школе общались. Всякое бывало, баловались. У нас тогда организовалась очень веселая компания с капустниками. Но друг моего детства — Эдик Шифрин. Наши отцы дружили 53 года. В нашей школе вообще училось много заметных отпрысков: Валера Щербицкий, дочь Цинева, дети секретарей обкомов, горкомов партии...

— Так вы из золотой молодежи?

— Я-то — из пахотной. Учился в спецклассе, был победителем республиканских математических олимпиад. Мы с Эдиком окончили заочно спецшколу при МФТИ, но туда нас обоих не взяли из-за национальности. Поэтому оканчивал я Днепропетровский горный институт, механико-машиностроительный факультет.

— И все-таки я жду историю с Пинчуком.

— Ну поспорили мы один раз. У нас между 23-й школой и горным институтом стоит памятник Ломоносову. Как будто бы с протянутой рукой. Я на спор залез на него, в ногах поставил бутылку водки, а в руку великому ученому вложил граненый стакан. Потом долго убегал от милиции...

— А что Пинчук вам проспорил?

— Нет, этого я вам уже точно не скажу! Это наше личное.

— Помнится, вы и недавно пари заключали. С Анатолием Матвиенко, тогдашним премьером Крыма, вы поспорили по поводу постройки трассы «Формулы-1» из Киева в Одессу...

— Да не было пари! Он сказал: «Сделаешь трассу, поставлю ящик коньяка!». Я действительно перевел Украину с пятого на третье место по приоритетам «Формулы-1». Тогда ведь был огромный интерес к нашей стране.

— А вы вообще романтичный мужчина? Красиво ухаживаете?

— Не мне судить! Не знаю. Но я умею быть неожиданным. Когда я познакомился со своей первой женой, проходили сборы чемпионата Украины по гонкам. Так я на скорости 150 км в час вылез на крышу спортивной машины, лег на нее и стал в стекло своей будущей супруге показывать рожицы.

— По-моему, достаточно сомнительный знак внимания. Ваша избранница пребывала в шоке?

— (Смеется). А один раз я ехал против движения. Объяснил ей потом это тем, что боялся опоздать, чего страшно не люблю делать. Только я никому в жизни не приношу неприятностей, даже по встречной еду так, чтобы ничего не случилось. Я профессионал. Хотя зря я вам это рассказываю! У нас ведь в моде чопорность, правильность и покорность. В Администрации Президента Кучмы, когда я туда попал в роли советника, меня убивала одна вещь — если ты в фаворитах, то тебя встречают приклеенными улыбками, если нет — на тебя обращают столько же внимания, сколько на предметы интерьера.

Знаете, я надеюсь, что Бог дал мне испытания последних лет для чего-то очень большого и важного, и для страны в том числе. Я не уступал ножам — единственный во Львове в свое время, будучи бизнесменом, не платил рэкету. Мог приехать на стрелку один и сказать: «Я умру, но и вы со мной». Как-то очень известный сегодня политик из демократического лагеря в присутствии Президента, не зная, чем еще меня уколоть, произнес такую фразу: «Вы знаете, Виктор Андреевич, а Червоненко общался с очень нехорошими людьми!». На что я ответил: «Да, общался. Поэтому кое-кто и жив остался!». Мне ведь во время президентской гонки приходилось ездить на встречи и с завязанными глазами, и в багажнике. Но я выполнял свой долг, причем так, что теперь и враги уважают.

— А это было решение Ющенко — назначить вас тогда начальником личной охраны?

— Так жизнь решила. Меня любила его мама. Она была очень умной женщиной. Я никогда не забуду того, что она во время войны спрятала двух еврейских девочек. Я до сих пор храню бутылку самогона, пустую уже, на которой ее рукой написано: «Женька, береги Витьку! Очень прошу». Я выполнил свой долг. И горжусь собой. Видите, даже в Запорожье можно быть гордым!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter