Богатые тоже платят

Юлия ПЯТЕЦКАЯ 14 Декабря, 2007 00:00

Спектакль по одноименной пьесе Пьера Огюстена Карона де Бомарше в Киеве ждали еще в конце прошлого сезона. Но, во-первых, режиссер Юрий Одинокий всегда неторопливо работает с материалом, а во-вторых, грандиозная сценография, обилие костюмов, свет, звук, кордебалет и прочая неземная красота, видимо, потребовали изрядного дополнительного времени. После увиденного я вообще удивляюсь, как постановщик уложился в каких-то восемь месяцев. После увиденного я просто удивляюсь...

Свою «Женитьбу Фигаро, или Безумный день» Бомарше написал в 1784 году, за пять лет до Великой Французской революции. Главный герой пьесы — умный, веселый и находчивый слуга Фигаро — вступает в опасный поединок с графом Альмавивой, пытаясь всеми правдами и неправдами уберечь от похотливого господина свою невесту и не дать наставить себе рога.

Когда-то люди, подобные Фигаро, брали Бастилию и свергали монархию, а сегодня таких, как он, называют self-made man — «человек, сделавший себя сам». Он изучал химию, фармацевтику, хирургию, работал ветеринаром, парикмахером, журналистом и даже издателем, выпуская «Бесполезную газету». «Я все видел, всем занимался, все испытал. Оставалось только воровать...».

На этот раз украинский режиссер не стал ограничивать себя рамками оригинального текста и предложил свою оригинальную версию. Перенес действие из XVIII в XXI век и довольно круто переписал сюжет. Больше всего, конечно, досталось Фигаро. Вернее, не досталось...

Графский слуга, родившийся в результате длительных лабораторных опытов, меньше всего похож на обаятельного острослова и энергичного бунтаря и смахивает на морально подавленного Митрофанушку, в котором удачно сочетаются не столько ум с веселостью, сколько рубашка с брюками. К сожалению, остальных участников постановки тоже запоминаешь в основном по прикиду. По красным трусам — Керубино (Александр Печерица), по серенькому платьицу — Сюзанну (Наталия Ярошенко), по жутенькому костюму с отливом — графа Альмавиву (Алексей Богданович)... Но наиболее выразительными во всей модной коллекции вышли брюки Марселины (Ирина Дорошенко). А ведь ради этой героини можно было поставить отдельный трехчасовой спектакль.

«Если актриса, — писал Бомарше в своих ремарках, — сможет с подобающим достоинством подняться на ту моральную высоту, которой достигает Марселина, узнав в Фигаро своего сына...».

Интересно, на какую моральную высоту может подняться мадам, занимающаяся нефтяным бизнесом? Она и так уже на вершине. Режиссер вместо ключницы сделал Марселину крупной бизнес-леди, которая поначалу в силу капризной гнусности своей натуры пыталась Фигаро насильно на себе женить, а затем, идентифицировав в нем потерянного когда-то сынишку Эмануэля, духовно возродилась и подарила ему то ли замок, то ли виллу.

Богатые тоже платят... И за ошибки молодости, и за удовольствия зрелости, и за смелое новаторство режиссера. Нежданно-негаданно обретя родную мать-магнатшу, подчиненный графа Альмавивы в мгновение ока из найденыша бедного превратился в мальчика-мажора, а Бомарше еще раз перевернулся в гробу вместе со своими рудиментарными представлениями о свободе, чести и справедливости.

Режиссерская фантазия — опасная вещь, ибо в своей безудержности зачастую стремится объять необъятное. То же, что необходимо объять в первую очередь, изгоняется вначале на периферию, а затем и вовсе. Юрий Дмитриевич столько всего попытался впихнуть в свою постановку, так ничего не забыть, что после подобных масштабных зрелищ впору писать отчет о проделанной работе, а не статью. Тут и общественно-политический гротеск, и сатира на современную олигархию и на наш суд, самый продажный суд в мире, и нелепый мир звезд, и не менее карикатурный мир подзвездный...

Вообще, осовременивание классики — увлекательнейшая вещь на свете. Такое необозримое минное поле. И нужно быть поистине отважным человеком, чтобы разгуливать по этим просторам со своими мечтами и фантазиями. Как правило, в подобных экспериментах итоговых вариантов не много: либо пан, либо пропал. Либо ты рискуешь — и пьешь шампанское, либо рискуешь — и идешь курить на балкон второго яруса.

Одинокий рискнул — и Бомарше разметало, как взрывом. Расцвет капитализма, стерильный интерьер пентхауса, напоминающий реанимацию для vip-пациентов... Самодовольный зажравшийся буржуй Альмавива, его скучающая супруга Розина (Татьяна Олексенко), перепуганный финансовый директор Фигаро, который потерять работу и зарплату боится ничуть не меньше, чем любимую невесту... Зато любимая невеста ничего не боится, и не потому, что смелая, а потому, что, в принципе, не склонна к сильным эмоциональным реакциям... Туповатый и трусоватый Керубино, измученная половым созреванием Фаншетта (Ксения Баша) с чупа-чупсом во рту, манерный диджей (Дмитрий Рыбалевский) с ярко выраженным чувством собственного достоинства... Кстати, на мой взгляд, удачная находка — полностью изъять достоинство у Фигаро и отдать его диджею. Какое время на дворе, таков мессия?

Уцелевшие кусочки Бомарше режиссер так бережно и нежно, с такой любовью и почтением к зарубежному классику изрубил на салат оливье для современной буржуазии, что я даже не знаю, какой нужно иметь желудок, чтобы это переварить.

Судя по всему, Пьер Огюстен долго и мучительно агонизировал перед смертью на сцене Театра Франко, выделяя гигантские порции адреналина в кровь режиссера. Смесь получилась адской. Останки Бомарше, слоганы украинских политических партий вперемешку с цитатами выдающихся украинских политиков, качественное профессиональное сцендвижение, шутки искрометного юмора в духе всенародно любимой передачи «Аншлаг!», пиротехника, цветомузыка...

«Тут смешался глас рассудка с блеском легкой болтовни» — гласит эпиграф к пьесе Бомарше. Ну легкой болтовни тут действительно с избытком, а что касается гласа вопиющего французского драматурга, то в этом пентхаусе духа его практически не слышно. Кордебалет затоптал. С другой стороны, как говорил сластолюбивый граф Альмавива: «Мы же с вами не собираемся здесь читать»...