В разделе: Архив газеты "Бульвар Гордона" Об издании Авторы Подписка
Как на духу!

Третий Президент Украины Виктор ЮЩЕНКО: «После отравления не было у меня ночи, когда на простыне не осталось бы 80 или 90 пятен крови. Не знаю, что думали обо мне в прачечной, но было стыдно и унизительно — мне кажется, не так много людей могли бы через такое пройти»

Дмитрий ГОРДОН. «Бульвар Гордона» 15 Марта, 2013 00:00
Часть III
Дмитрий ГОРДОН

(Продолжение. Начало в № 9, в № 10)

«Я ТОЧНО ЗНАЮ, КТО МЕНЯ ОТРАВИЛ, И ОН В КУРСЕ, ЧТО МНЕ ЭТО ИЗВЕСТНО»

- Я дважды был в Лондоне у Бориса Березовского, и он сказал мне, что за вашим отравлением стоит лично Путин и вы якобы об этом знаете. Так ли это, известно ли вам, кто на вас покушался, и было ли отравление вообще?

- Я точно знаю: оно было - это во-первых, а во-вторых, важно не столько мое знание, сколько то, что будет сформулировано в правовом контексте как решение соответствующего суда - в дискуссии, которая продолжается до сих пор, это главное.

- То есть, кто вас от­ра­вил, вы знаете?

- Да.

- И он в курсе, что вам это известно?

- И он, но одноходовки здесь нет, поэтому процесс следствия и суда очень важен - вынести к народу не слух, не версию, а конкретное судебное решение.

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Это произойдет?

- Это непросто: в деле замешаны ведущие политические игроки, и либо звезды так встанут, что все ускорится, либо... Кста­ти, если ук­ра­ин­скую сторону брать, то наша Генпрокуратура четырежды официально заявила: факт отравления установлен, точка. Последнее сообщение было, кажется, в сентябре 2009 года...

- У меня очень личный вопрос: что вы, красивый мужчина, который так нравился женщинам, почувствовали, когда увидели на своем лице следы отравления?

- Ну представьте: я в больнице лежу, вместо глаз у меня миллиметровые прорези, а передо мной избирательный график, из Украины поочередно звонят люди, которые видели меня неделю назад, и так любезно, по-дружески, намекают, что послезавтра я должен на Европейской площади выступать. Я: «Ребята, если туда приеду, не знаю, что люди подумают. У меня не то лицо, с которым можно выходить из палаты, прошу вас перенести митинг дней на 10: я не знаю, что тогда будет, но сейчас не могу точно» - и такое непонимание на другом конце провода было...

Господи, я такие слова слышал! Не грубые, не вульгарные, но было ясно: мы с этими людьми на противоположных позициях. Я понимал: есть команда, работа, график - и чувствовал, что полтора месяца осталось до выборов. Не время причину искать для бездействия и на люди выносить, нет у меня повода не выступать, не проводить кампанию и так далее, но как объяснить, что лежу в венской больнице и врач, который мной занимается, не может установить, инсульт у меня или нет, потому что пол-лица парализовало, все оно в полтора или два раза больше, чем обычно, и никто понять не в состоянии, как это лечить? Одиночество я ощутил и элемент бессилия, ведь не мог команде помочь.

Роковой ужин 5 сентября 2004 года на даче первого зампредседателя Службы безопасности Украины Владимира Сацюка (в центре, справа — председатель СБУ Игорь Смешко), во время которого, по одной из версий, Виктор Ющенко был отравлен

- А какое ощущение было, когда в зеркало на себя смотрели?

- Ну, когда первый паралич почувствовал, был в Украине: назавтра мне надо в парламенте выступать, и я понимаю, что из алфавита три-четыре буквы у меня выпадают, потому что держать губы, чтобы выговорить «п», «б», не могу - звуки из слов уходят. Тогда начал как-то себя тренировать, и дошло до того, что если верхнюю губу немного придавливаю, что-то выходит. Отчаяния не было, потому что время циничное, и когда я слышал, как Омельченко говорит: «Ну подумаешь, диок­син какой-то! Хоть бы уже серная кислота - понятнее было бы», думал: что эта проклятая политика с людьми делает?

Есть же святые вещи, начиная с желания, чтобы лично у тебя Бог не забрал ни здоровье, ни жизнь, и даже если врага к тебе привели, ты же не будешь желать ему смерти - как-то иначе счеты надо сводить. Вспоминаю выступление Мороза, который картошку и сало мне есть по­со­ветовал, - это такое политиканство, такая бездушность, которая исключительно твоим страданием покрывается. Ты же не можешь обратиться к кому-то: «Слушай, подскажи мне, как реагировать на твои слова так, чтобы было не так больно? - ты сам себя должен настроить, дать ответ, объяснить себе, почему люди себя так ведут...

«МНЕ КАЗАЛОСЬ, МОРФИЙ УЖЕ НЕ ДЕЙСТВУЕТ, БОЛЬ НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ТЕРПЕТЬ... ГОВОРЯТ, И ВО СНЕ, И В БРЕДУ Я ПРОСИЛ: «HELP ME, PLEASE, HELP ME, PLEASE!», НО САНИТАРОЧКИ ТОЛЬКО РАЗВОДИЛИ РУКАМИ: «EXCUSE ME...»

- Говорят, вы терпели страшную боль, у вас уже паралич языка начинался, и обезболивающие не помогали, - это правда?

«Путин — неординарный человек, который предложил России курс и политику, имеющие серьезные последствия для национального развития»

- Да, это уже в венской клинике «Рудольфинерхаус» было, ночью, когда всю допустимую норму обезболивающих принял. При мне постоянно был аппарат, который лекарства дозировал, но отмерял максимальную дозу, а мне казалось, морфий уже не действует, боль невозможно было терпеть - так плохо я себя чувствовал. Говорят, и во сне, и в бреду просил: «Help me, please, help me, please!», но санитарочки только разводили руками: «Excuse me...». А что они сделают? - полномочий что-либо назначать у них нет... В два или три часа ночи старшего врача вызвали, чтобы он принял решение. Я с такими дозами жить не мог, нужно было обезболивающие добавлять, и этот человек, спасибо ему, выписал...

- ...большую дозу?

- Да, причем допустимую для человека она превышала. Это были очень тяжелые дни...

- С жизнью тогда вы прощались, понимали, что может быть еще хуже?

- Дней семь-восемь было таких, когда думал о жене и о детях - что больше их уже не увижу. Ничего не ел - вообще, и не знал тогда, что это один из факторов спасения, думал уже: все, не вы­ка­раб­ка­юсь. 10-12 килограммов сбросил буквально за полторы недели, а когда яблочное пюре мне дали, подумал: «Ну, по крайней мере, медики поверили, что еще жилец» - до этого было чувство, что в таком виде и состоянии я никому не нужен.

«Я каждый день с Мишей Саакашвили говорил, узнавал, что происходит, — он человек многословный, очень эмоциональный...»

- Михаил Саакашвили рассказывал мне о том, как жестко Владимир Путин переговоры проводит - даже с лидерами западных государств, а я вспоминаю ваш первый в качестве гла­вы украинского го­су­дар­ст­ва визит в Москву (о нем Александр Зинченко мне поведал), когда вы достойно рядом с лидером великой державы России держались, смотрели ему пря­мо в глаза и были сильным Президентом действительно независимой Украины, - это далось трудно?

- Нет, поскольку был убежден, что тот путь, который Украина избрала, - правильный, и потом, он ведь не против России или Путина - это вторая правда, честно скажу. Политику, которую российский лидер проводит, я не одобряю, но это его проблемы - я-то вижу, что теперешняя Россия - пружина, которая постепенно сжимается. Когда она разожмется - вопрос времени и возможности: внутри обстоятельства сложатся так или, может, внешний фактор какой-то подействует... Мне кажется, этой стране нормальная перспектива нужна, а если бы у меня спросили сейчас, в чем главная проблема России, ответил бы так: «Это вывеска федерации на фасаде самодержавия».

- Плюс имперские амбиции непомерные...

- С одной стороны, а с другой - 130 наций, в которых самосознание пробуждается, и когда мы наблюдаем за «музеем народов» Кавказом, разные возникают мысли...

- Распадется Россия?

У Стены Плача в Иерусалиме

- Пару месяцев назад я смотрел дискуссию с участием очень разных людей, начиная с депутатов Госдумы и заканчивая интересными журналистами, в том числе Святославом Кучером...

- ...из «Совершенно секретно»...

- Они обсуждали две темы: Россия-2020 и Россия-2030, и вот что интересно: в каждой примерно четыре версии рассматривались, и ни в одной из них России-2020 в нынешних границах не было.

- Тем более России-2030...

- Точно, и если мы говорим о модели, которая лучше всего этой великой стране, великому народу (от этого никуда не денешься, это надо признать) соответствовала бы, стоит вспомнить о Соединенных Штатах, которым удалось государство сберечь и приумножить территориально. Думаю, хорошим примером может послужить и Швейцария: с тем, что даже теоретически удержать было невозможно, ее руководители вышли на механизм конфедерации и добились такого расцвета.

Я не убежден, что Россия, как сказал один русский писатель, продукт просроченный, - шансы, считаю, есть, но если бы они проявлялись...

- Как вы сейчас себя чувствуете?

- Физически - лучше всего за последние семь лет.

Президент Польши Лех Качинський, Президент Украины Виктор Ющенко, президент Грузии Михаил Саакашвили, президент Литвы Валдас Адамкус, президент Эстонии Тоомас Ильвес и премьер-министр Латвии Ивар Годманис на митинге в Тбилиси в разгар российско-грузинского военного конфликта, август 2008 года

- Ну а людей, которые вас отравили, простили?

- Простил.

- Это было непросто?

- Сначала трудно было даже этой темы касаться, потому что 26 операций я перенес, и ни один журналист, между прочим, об этом не знал. Даже в моем аппарате на Банковой мало кто в курсе был, потому что операции мне делали, как правило, в пятницу ночью, а в понедельник я уже был на работе. На лице повязки, на теле...

- ...и на теле тоже?

- Да: ежедневно я брал на работу комплект из двух рубашек, дважды переодевался, несколько раз в день обезболивающие и антибиотики принимал - в общем, по полгорсти того, что прописали.

- Вам было себя жаль?

- Как сказать... Очень тяжело было просто, ведь не объяснишь никому, да и мало ко­го это интересует: как приезжаешь ты на работу, как полноценно проводишь рабочий день...

С Дмитрием Гордоном. «У нас есть своя история! — болезненная, сложная, со множеством драм и трагедий, но, по правде говоря, драма объединяет иногда сильнее, чем всеобщее ликование. Память и герои — один из китов, на которых политическая нация опирается»

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- ...как, в конце концов, просыпаешься...

- Вы зна­ете, не было у меня тогда такой ночи, когда бы я встал - и на простыне не осталось бы 80 или 90 пятен крови. Не знаю, что думали обо мне в прачечной, но было стыдно и унизительно видеть, что на своей постели я оставляю. Мне кажется, не так много людей могли бы через такое пройти (хотя знаю, что сильных достаточно), но когда понимаешь, что ты Президент, а тебе передают материалы о том, что делается за кулисами, с кем и о чем общаются те, кого ты считал партнерами или друзьями, как они спорят, сколько Ющенко жить осталось, и обдумывают, с кем уже объединяться пора, чтобы быть готовыми к его уходу, и все уже на мази... Тяжело, одним словом... (Вздыхает).

«СААКАШВИЛИ СКАЗАЛ: «ОНИ ИДУТ НА ТБИЛИСИ. ОНИ РЯДОМ» - И ОТКЛЮЧИЛСЯ. Я ОСОЗНАЛ, ЧТО У НЕГО ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ЕСТЬ ЧАСОВ, И НАБРАЛ ЕГО: «МИШ, Я ВЫЛЕТАЮ»

- Во время российско-грузинского вооруженного конфликта в составе делегации президентов в знак поддержки Михаила Саакашвили вы полетели в Тбилиси. Рисковали, я знаю, здорово...

- Ну, тогда, если быть точным, четыре президента полетели и один премьер-министр - нас было пятеро (пре­зи­ден­ты Польши - Ка­чи­нь­ский, Литвы - Адамкус, Эстонии - Ильвес, а также премьер-министр Латвии Год­ма­нис. - Д. Г.). Было это в ночь с 12-го на 13 августа, а до этого экспансия каждый день рас­ши­ря­лась: россий­ские войска вышли за пределы зоны конф­ликта - Южной Осетии...

- ...и ока­за­лись в Гори...

- ...да, и в Зуг­диди, причем со скоростью 40 километров в час продвигались. Я каж­дый день с Мишей Саакашвили говорил, узнавал, что происходит, а потом три наших корабля арестовали, и полторы тысячи украинцев надо было вывозить, по сути, из воюющего государства. В общем, ситуация самым худшим развивалась путем - через военные действия, чего грузинская сторона, безус­лов­но, не ожидала. Мы много внутренних провели консультаций, я лично вел переговоры и с Саркози, и с президентом Польши...

- ...Качиньским...

- ...Лехом (царствие ему небесное!), и мы обсуждали, как можно этот конфликт урегулировать. Я это подчеркиваю, потому что в какой-то степени та развязка, которая 14 числа наступила, с планом из шести пунктов...

- ...Медведева - Саркози...

- ...показалась мне проблемным вариантом, и президенту Грузии я об этом сказал. Был предупрежден, что такой план разрабатывают, и настаивал: в нем не хватает двух пунктов - самых серьезных. Да, боевые действия важно остановить, прекратить огонь во время «Ч», но когда мы обсуждали пункт номер два...

- ...территориальный?..

- ...да, я убеждал, что базовым моментом должно стать признание Россией территориальной целостности Грузии, чтобы мы не получили то, что имеем сейчас, когда 20 процентов грузинской земли отрезаны на много лет. Грузия первой из стран СНГ целостность потеряла, а это фундаментальный пункт двухстороннего базового соглашения Грузии и России. Я считал, что это большой проигрыш и что международное слово должно довести вопрос до логического завершения: Россия обязана признать, что Абхазия и Южная Осетия - неотъемлемые части грузинского государства. Этого, увы, не сделали, за чем последовала другая ошибка - оккупация анклавов и создание там российских военных баз, ну а теперь найдите, пожалуйста, политика, который написал бы сценарий развязки этого конфликта, - думаю, такого вы не отыщете.

Если историю российско-грузинского противостояния проанализировать, становится ясно, что одним из важнейших факторов была особенная, так сказать, «миссия» миротворцев. Они стрелять начали и о своем назначении забыли, став стороной конфликта, поэтому я склонял своих коллег к внедрению новой международной миссии. Какой она должна быть?

- Нейтральной, наверное...

- Очевидно - при Евросоюзе, либо при ООН. От имени Украины я говорил: «Мы готовы принять в ней участие, потому что заинтересованы в том, чтобы по той границе война не ходила». Конечно, у меня был очень напряженный разговор и в кругу президентов, и лично с Саакашвили, поскольку считал: до конца мы свою задачу не выполнили, хотя с остальными пунктами плана Медведева - Саркози согласиться можно - некоторые из них не совсем, возможно, уместны, но они, по крайней мере, ситуацию не усугубляли. Если уж не улучшали, то хотя бы не ухудшали, а что касается нашего поле­та в Тби­ли­си... Ну, вы знаете: Миша Саакашвили - человек мно­го­слов­ный, в одно пред­ложение не уложит мысль никогда, очень эмоциональный...

- ...по­ры­вис­тый...

- Это грузинский темперамент такой, и каждый разговор с ним, как правило, некороткий: о многом хочется ска­зать, многое осмыслить и так далее, а это было воскресенье, он мне звонит, и я слышу усталый голос, дежурные фразы, нейтральные, исполненные какого-то бессилия, слова... Это было то ли в 15, то ли в 16 часов, я взял трубку, и он произнес: «Они идут на Тбилиси. Они рядом...» - и отключился. Я осознал, что у него всего несколько есть часов, и набрал его: «Миш, я сейчас с нашими партнерами переговорю - и вылетаю», а у того же Леха Качиньского весь авиапарк из «тушек». Помню, были мы с Квасьневским в каком-то польском аэропорту и видели, с каким трудом эта «тушка» разгоняется - со скрипом, скрежетом, будто из прошлого века зрелище...

- Нехотя взлетает...

- ...и такое впечатление, словно весь спорыш колесами срежет, а у нас Ан-148 тогда был, правительственный вариант. Я его в Польшу пригнал, чтобы показать главе государства и предложить одним из покупателей стать, потому что продавать самолеты - функция президентов во всем мире. «Саша, - внимание его обратил, - посмотри, какая машина красивая!». Я вообще форму самолетов КБ Антонова люблю - есть в ней какое-то...

- ...совершенство...

- ...да, рождающее ощущение, что очень талантливые люди над ней работали, и хотя редко бывает, чтобы у техники была грация, здесь она на­ли­цо, но Квасьневский сказал: «Виктор, если сейчас куплю самолет, президентской перспективы у меня не будет».

«СЕГОДНЯ, - СКАЗАЛ, - ОБРАЩАЯСЬ К ТБИЛИСЦАМ, Я ГРУЗИН, СЕГОДНЯ Я С ВАМИ»

- Вот это страна!

- К чему это я? У Леха постоянная проблема с самолетами - ими правительство управляет, а президент в очереди стоит, а в Литве ситуация еще хуже: сейм начал дискуссию о том, что президент Валдас Адамкус много летает, - пора бы в этом его ограничить, а тот громкое заявление сделал: мол, если не будете давать самолет, за границу на велосипеде начну ездить. Зная, что наш друг в беде, предлагаю коллегам-президентам: «Если есть возможность, друг друга заберите и приезжайте в Украину, а отсюда вместе уже полетим». Времени довольно много прошло, потому что у того самолета нет, тому не раз­решают...

- Абсурд...

- Да просто смешно, но, в конце концов, собрались мы в Cимферопольском аэропорту, готовые к вылету. Час стоим - нам не дают коридора, потому что самая короткая линия - через российское воздушное пространство, второй час ждем - коридора по-прежнему нет, третий час - то же самое. В самолете между тем, польской «тушке», градусов 50, кондиционеры не работают... Часу на четвертом я пред­ло­жил: «Давайте менять тактику - на Турцию полетим», и то через Черное море, обходя Россию и ее морское пространство. Добрались, в общем, до Турции, потом над Ираном летели в Азербайджан и в каком-то райцентре его сели.

- Четыре президента и премьер-министр?

- Ну да...

- Одним самолетом, в райцентре Азербайджана?

- Причем приземлились ночью: я представляю, какая там навигация. Кстати, это тот самолет, который спустя год и девять ме­сяцев разбился.

- С Качиньским на борту?

- (Кивает). И вторым пилотом был тот, кто экипажем смоленского рейса командовал...

Потом мы по каким-то селам ехали, где дороги ремонтируют постоянно, и в Грузию добрались в час или в полвторого ночи. Народу на площади полно было, правда, она чуть меньше, чем наш Майдан, потому что через нее центральная ав­то­мо­бильная дорога проходит, но собралось там тысяч 90 или 100 - как пингвинчики, бок о бок стояли, и, как сейчас помню, украинские флаги взметнулись.

- Как трогательно!

- Идя к микрофону, я об одном думал: «Только бы не заплакать!», потому что если возникнет пауза, перемкнуть может и того, что хотел, уже не скажу. Когда перед десятками тысяч людей стоишь, миссия твоя в том заключается, чтобы показать: «Вы знаете, сейчас сюда чужие войска придут, танки, так давайте встретим их вместе!». Для того мы, четыре президента, прилетели, и мы были готовы это сделать. Это мужская обязанность - ничего другого в твоем распоряжении нет: ты гражданин другой страны, солдаты в 40 километрах от Тбилиси, и чем их остановить?

Обращаясь к тбилисцам, я допустил политический плагиат, но был в таком состоянии, что ничего своего придумать не мог. «Сегодня, - сказал, - я грузин, сегодня я с вами, и приехал, чтобы это продемонстрировать». Это я, извините, украл у Кеннеди, который подобные слова произнес в Западном Берлине после возведения коммунистическим режимом ГДР Берлинской стены.

- Такую фразу украсть не зазорно...

- Согласен, во всяком случае, каждое слово собравшиеся на ура принимали!

«ТИМОШЕНКО ДОСТАЛА ПАЧКУ ФОТОГРАФИЙ И СКАЗАЛА: «ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ, ПОСМОТРИТЕ!». НА НИХ БЫЛИ МЕДВЕДЧУК, ЕГО ЖЕНА И РЕБЕНОК, А ТАКЖЕ ПУТИН И МЕДВЕДЕВ...»

- Возвращаясь к великой стране России, хочу спросить: правда ли, что в 2007 году Юлия Тимошенко пришла к вам с предложением назначить Виктора Медведчука либо вице-премьером, либо послом Украины в России? Сам Медведчук, замечу, все отрицает, а вот Балога утверждает, что это так...

- Ну, Медведчук в разговоре том не участвовал, поэтому может и не комментировать... У нас с Юлией Владимировной коалиционное соглашение было, и в нем значилось несколько пунктов (в том числе, как формируются Кабинет министров, Служба безопасности, Министерство внутренних дел), и когда шло обсуждение имен, Тимошенко попросила, чтобы я ее принял. Приходит, я в Голубом зале ее встречаю, а она достает пачку фотографий, подает мне и говорит: «Господин Президент, посмотрите!». Снимков было восемь, может, 12, а цель их демонстрации - показать, очевидно, уровень связей, существующий между фигурантами: с одной стороны - Медведчук, его жена и маленький ребенок, интерьер, кажется, церковный...

- ...и рядом Путин...

- ...а также Медведев. Все в разных ракурсах, но суть не в этом: это дело внут­ри­семейное. Сказано было следующее: «Виктор Андреевич, вот ключ к украино-российским отношениям». Я спросил: «Юля, как это ты себе представляешь?». Человек этот в моем понимании Кочубей - в худшей редакции, за которым столько боли и неприятностей для нашего национального курса, политики, гордости, в конце концов, и она, видя мою реакцию, говорит: «Виктор Андреевич, давайте тогда по-другому поступим - назначим его Чрезвычайным и Полномочным Послом Украины в России: он развитие отношений между двумя странами обеспечит». Это был разговор из разряда неприятных: он показал, что мы и впрямь очень разные.

- Что вы думаете сегодня о Владимире Путине?

- Думаю, это неординарный человек, который предложил России курс и политику, имеющие серьезные последствия для национального развития.

- Где, по-вашему, со временем окажется Украина - в России или в Европе?

- Есть хорошая шутка: одинокая женщина бальзаковского возраста спит и видит сон - идет она с работы, а за ней увязался мужчина. Она влево - он за ней, она вправо - он туда же, она, наконец, влетает в дом, добегает до третьего этажа, вставляет ключ в замок и только открывать начинает, как мужчина хватает ее за плечи и разворачивает лицом к себе. Она спрашивает: «Что вы будете делать со мной дальше?» - и слышит в ответ: «Не знаю - это же ваш сон».

У меня насчет будущего Украины позиция оптимистическая - ну это же надо последними балбесами быть, чтобы суверенитет утратить. Столько пережито, столько достигнуто...

- ...столько позади страданий...

- ...и в один день к СССР вернуться? - да это просто абсурд!

- Считаете ли вы себя украинским националистом?

- Да, безусловно, однако необходимы оговорки, потому что сейчас, прочтя это, некоторые перца добавят...

Самые сложные политические категории - нация и национализм, а украинская нация - плод последних 250-300 лет: в Х или XII веке ее не было, она появилась, когда пришло осознание того, кто ты и что именно позиционирует тебя как частицу того или иного общества. Нация, кстати, самое большое образование, большее, чем религиозное или политическое, поэтому все проекты от наций идут - Лига наций, а не Лига народов. Народ - это население...

- ...и даже футбольная сборная - и та национальная...

- Абсолютно! - национальный театр, национальная библиотека, национальная гвардия и так далее: это подчеркивает целостность, а население - понятие из сферы статистики. Ну как? Вот есть 10 миллионов, их можно назвать населением, потому что молекулярных связей между ними нет, а есть те же 10 миллионов, которые называют нацией. Разница между ними, как между сплоченной сборной и арифметической суммой, мягко говоря, одиночек, у каждого из которых свое видение того, как устроен мир. 200 лет назад национализм был движением, которое предусматривало надменность или какое-то особое поведение по отношению к той или иной нации - это тот шлейф, который тянется за ним с самого начала, а в Большой советской энциклопедии, когда отношение к национализму более гуманным стало, написали, что националист - это человек, борющийся за суверенитет своей нации, то есть надменности, пренебрежения, высших и низших нет... В современной политической жизни это одно из течений, цель которого - становление нации, и если спросить ведущих политологов: «В чем основная проблема Украины?», они, не задумываясь, ответят: «Слабое внутреннее национальное единство»...

- ...и отсутствие национальной идеи...

- Почему, например, слабая интеграция? У меня есть свое объяснение. Недавно я читал лекции в западных университетах, и часто мне задавали вопрос: «Господин Президент, почему сложилось впечатление, что украинцы - нация со многими внутренними противоречиями, почему на них смотрят, как на несколько наций, у которых разные языки, разные герои, разные церкви?».

«РАЗНЫЕ, РАЗНЫЕ...» - АЖ УХО РЕЖЕТ. У ПОЛЯКОВ ТАКОГО НЕТ, У ЭСТОНЦЕВ НЕТ...

- ...у грузин тоже...

- ...и, к сожалению, когда это слышишь, понимаешь: извините, но так и есть! Посмотрите на политическую карту начала XX века - где Украина? Нету! Только на картах времен Богдана Хмельницкого или Ивана Выговского можно найти нечто, что можно назвать малокомплектным государством или условным, но это последнее наше государство было, а в ХХ веке мы пять раз суверенитет провозглашали и пять раз его упускали: и Грушевский, и Петлюра, и Скоропадский, и Августин Волошин... Как долго эти государства существовали? Меньше всего у Волошина - часов 12, дольше всего - УНР, около трех лет, а сегодня у нас 21 год украинского праздника - за последние 350 лет.

Когда немцы начинали понимать, что они немцы, французы - что они французы, русские - что они русские, у нас Руина была. Да, были гении: Иван Мазепа о свободе мечтал, Тарас Григорьевич, гетман Павло Скоропадский, но это, скорее, был сон - о том, что суверенное государство появится. В словаре нашего земляка-сумчанина Даля сказано, что такое нация, и первое слово в определении - общность. На базе чего?

- Языка...

- На первом месте язык, на втором - культура, на третьем - вера, на седьмом, кажется, территория (то есть нацией можно и без территории быть), потом - историческая память, обычаи, традиции, национальные герои, и вот когда в энциклопедию посмотришь, задумываешься: а что у твоей нации имеется? К сожалению, прав был наш живой классик, сказавший в 90-е годы: «Украина у нас уже есть - теперь надо создать украинскую нацию».

«МЕНЯ, ДА И ВАС ТОЖЕ, В ШКОЛЕ УЧИЛИ, ЧТО МАЗЕПА - ПРЕДАТЕЛЬ, ОДНАКО, Я ДУМАЮ, КАЖДЫЙ ИЗ НАС ВОПРОС СЕБЕ ЗАДАВАЛ: КОГО ЖЕ ОН ПРЕДАЛ?»

- Господин Президент, не так давно во Львове я с Юрием Шухевичем общался и хочу поинтересоваться: понимали ли вы, когда подписывали указы о присвоении звания Героя Украины его отцу Роману Шухевичу и Степану Бандере, что значительную часть общества это возмутит?

- Понимал, разумеется, но цель-то была какая? Для начала давайте выясним, что такое история. Самый простой ответ: прошлое, но ответ, который имеет значение для политика, такой: история - это всегда предвестница будущего, значит, если она у тебя есть, ты имеешь наследие, то, что сможешь передать дальше, как во время строительства, когда из рук в руки передают кирпичик, и так он доходит до каменщика, закладывающего храм. Чтобы нация была консолидированной, у нее должен быть язык, но далеко не на последнем месте стоят память...

- ...история...

- ...и герои. Вот отберите у поляков 30 или 50 национальных героев - что останется?

- Не станет поляков...

- Не станет, понимаете? - не будет у них истории и, соответственно, нации, и у россиян, если поступить с ними так же, не будет - да у любого народа. Кто такие национальные герои - на этот вопрос, прежде чем эти указы подписать и озвучить, я отвечал (помню, было это во дворце «Ук­ра­ина»).

Национальный герой - это человек, посвятивший себя борьбе за суверенитет и независимость твоей нации, и для меня не является таковым Павлик Морозов (хотя для кого-то он, может быть, идеал), не стал моим героем Котовский и даже, извините, Чапаев. У нас есть своя история! - болезненная, сложная, со множеством драм и трагедий, но, по правде говоря, драма объединяет иногда сильнее, чем всеобщее ликование, и это тоже надо иметь в виду.

Иными словами, память и герои - один из китов, на которых политическая нация опирается, а когда я об украинской политической нации говорю, подразумеваю не только украинский этнос - это и россияне, и болгары, и греки... Уважаемые, это та земля, на которой вы имеете счастье жить, строить семьи, вы - украинская политическая нация. Так, как американцы: не важно, где ты родился, - ты здесь живешь, значит, американец, а потом уже рассказывай, что один твой дед из Италии...

- ...второй - из Ирландии...

- Да, потому что откуда-то туда все приехали, но объединились в одно целое - американскую политическую нацию, а как нам такое единство построить, не имея истории? Меня, да и вас тоже, в школе учили, что Мазепа - предатель, однако, я думаю, каждый из нас вопрос себе задавал: как же можно его так классифицировать, кого он предал?

Помню, в 1994 году, когда мы банкнотный ряд разрабатывали, я правлению Нацбанка объяснял: «Ну, три года Украине, она, как лисенок маленький, у которого еще и ножки не все работают, и координации движений нет, поэтому давайте покажем, изобразим на банкнотах тех лидеров, которые работали на наше становление, и места, откуда мы произошли». Так на гривне появился раннехристианский храм в Херсонесе - «развалины какие-то», как охарактеризовал его один из членов Совета директоров Нацбанка, а оттуда ведь наша духовная нация происходит, князя Владимира там крестили. Ну, если кому-то милее слово «развалины», его дело, и вот дошло до Мазепы, а это, повторюсь, 94-й год - какой Мазепа...

- ...если марксизм-ленинизм у многих еще в головах!

- Жуть! Некоторые члены правления из уважения ко мне промолчали, но мысли-то всякие были... Ну, короче, приняли мы решение: на «десятку» Ивана Степановича Мазепу надо. Наступает 2 сентября 1996 года (начало денежной реформы в Украине) - слышу вызов по правительственной связи. Поднимаю трубку - тогдашний председатель Верховной Рады Александр Николаевич Ткаченко - человек, которого я уважаю, потому что оригинальный...

- ...от сохи...

- ...с этими выражениями типа: «Я не перший, але i не другий»... Любил от­ры­вис­тым баритоном таким говорить, иногда переходил на бас (очень низкий у него голос, но довольно динамичный), и вот он вопрос задает: «Виктор Андреевич, а кто дал вам право на деньгах предателей рисовать?». Я понимаю, о чем речь, однако отвечаю: «Александр Николаевич, у нас на деньгах предателей нет». Он: «Наверное, мы разные книжки читали» - и тема была исчерпана. Потом мы друг друга поняли, но к чему я веду? К вопросу о том, кто наши герои. Вы знаете, очевидно, что они, как герои польские или российские, пешком по воде не ходили, однако важно, чтобы у нас они были, чтобы у нас не донецкая история была, или крымская, или галицкая...

(Окончание в следующем номере)  



Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
1000 символов осталось