В разделе: Архив газеты "Бульвар Гордона" Об издании Авторы Подписка
От первого лица

«Но смеется текущее поколение...»

Виталий КОРОТИЧ. «Бульвар Гордона» 5 Июня, 2009 00:00
Юбилеи великих людей интересны прежде всего размышлениями о том, как великие умы преодолевают барьеры эпох и приходят к потомкам, не столько поучая их, сколько размышляя вместе с ними.
Виталий КОРОТИЧ

Юбилеи великих людей интересны прежде всего размышлениями о том, как великие умы преодолевают барьеры эпох и приходят к потомкам, не столько поучая их, сколько размышляя вместе с ними. Когда недавно отгремели первые праздничные залпы гоголевского двухсотлетия, стало ясно, что, по крайней мере, в этом году, мы еще долго будем тревожить беспокойный дух Николая Васильевича. Удивительно, насколько многие из забот, которые его донимали, никуда не ушли, и я только что вспомнил одну из них.

Великий писатель по социальному статусу числился в чиновниках. Немудрено, что чиновничья жизнь и чиновничья роль в чужих жизнях стали одной из его болезненных тем. Дело в том, что Гоголя выпустили из Нежинского лицея в звании «действительного студента», с правами самого низшего, 14-го, чиновничьего класса. Униженность человека, вынужденного искать заступничества и целиком зависящего от чиновных решений, была знакома ему не понаслышке. Ожидая, например, смены лошадей в поездке, Гоголь знал, что получит их после всех, кто был выше его по чиновничьим рангам, то есть последним. Он пробовал устроиться на преподавательскую должность в Киевский университет, но ему отказали. «Я же бедный, почти ноль для него», — пишет Гоголь после беседы с попечителем Киевского учебного округа Брадке. Помните, как «значительное лицо» орет в «Шинели» на несчастного Акакия Акакиевича? Это из личного опыта писателя...

Он много раз говорил о чиновничестве как о вечной структуре, перетекающей из общества в общество. Не умея бороться с вечными унижениями и не желая с ними мириться, Гоголь оставил нам описания чиновных преуспеяний, которые тоже перетекают из эпохи в эпоху — вплоть до нашего времени: «Образовалась комиссия для построения какого-то казенного весьма капитального строения. Шесть лет возились около здания, но климат, что ли, мешал или материал уже был такой, только никак не шло казенное здание выше фундамента. А между тем в других концах города оказалось у каждого из членов по красивому дому гражданской архитектуры: видно, грунт земли там был получше». При этом чиновники, на словах ретиво осуждая мздоимство, отводят карающие громы ниже и ниже по служебной лестнице. Помните, как некий начальник узнал, что происходит кампания «страшного преследования взяток»? Начальник ни капельки не испугался, а попросту начал объяснять, что берет не так уж и много, потому что от взятки «писарю останется четвертак, а остальное пойдет по начальству». И тут же уточнял: «Теперь нет взяточников, все правители дел — честнейшие и благороднейшие люди, секретари только да писари мошенники». Вам это ничего не напоминает?

Чиновничьи поборы, упоминавшиеся у Гоголя, разнообразны. Хлестаков, например, вообще не брал взяток, а только «одалживал». Поприщин же в «Записках сумасшедшего» жалуется: «Фрачишка на нем гадкий, рожа такая, что плюнуть хочется, а посмотри ты, какую он дачу нанимает! Фарфоровой вызолоченной чашки и не неси ему: «это», говорит, «докторский подарок»; а ему давай пару рысаков, или дрожки, или бобер рублей в триста...». Гоголь производил чиновников как бы в категорию вневременную, вечную, умилялся тому, как они гибки и приспособляемы к любой обстановке. Ну хотя бы Павел Иванович Чичиков: «О чем бы разговор ни шел, он всегда умело поддержит его... и в бильярде он не давал промаха... говорили о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания, и о добродетели рассуждал очень хорошо».

Изредка Николай Васильевич прибегал к обобщениям, вспоминая о нас: «Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблуждениям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки».

Все-таки надо перечитывать Николая Васильевича Гоголя. Хотя бы в юбилейном году.



Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
1000 символов осталось