Украинский автогонщик, эксперт-испытатель и телеведущий Алексей МОЧАНОВ: «Если тебе постоянно хочется первым стартонуть от светофора и показать другим зад своей машины, значит, ты — латентный педераст»

Будущий автогонщик родился 39 лет назад в Киеве в семье всемирно известных археологов-академиков. Служил в разведке погранвойск КГБ СССР. После армии два года был бойцом спецвзвода в киевском отряде милиции особого назначения, и еще два — офицером по особым поручениям в управлении ГАИ столицы. Работал каскадером в программе «Рискнуть и победить» на Общественном российском телевидении, разрабатывал методики обучения любителей и профессионалов для спеццентра контраварийной подготовки «Альфа-Щит». Чемпион Украины по автомобильному слалому, обладатель Кубка Украины по ралли на серийных автомобилях. Призер Гонки чемпионов Украины и этапов чемпионата Украины по ралли. Мастер спорта международного класса. Сотрудничал с телевизионными проектами «Подсолнухи» на телеканале «Интер», «Парк Автомобильного Периода» на «1+1», «АВS» на ТВС, «Автостиль» на СТБ, «Автопилот» на УТ-1, «Тонисе» и «5 канале». Ныне — эксперт-испытатель программы «Экипаж» на Первом национальном. В 2004 году году комментировал Формулу-1 на УТ-1, в 2005-м — чемпионат мира по ралли на «ICTV». Член жюри открытой украинской лиги КВН. Долгое время дружил с самой титулованной спортсменкой олимпийской сборной Украины — четырехкратной чемпионкой Олимпийских игр, многократной чемпионкой мира легендарной Яной Клочковой. Я не отказал себе в удовольствии проехаться рядом со знаменитым гонщиком в его новеньком «Porsche Cayman». Ощущения от поездки были необыкновенные. Алексей слегка увеличил скорость: «Звук мотора слышите? Музыка, правда?». Мне казалось, что сейчас мы плавно оторвемся от земли и воспарим над городом...

«МОБИЛКОЙ, КОТОРАЯ СТОИТ ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЕВРО, СПОКОЙНО ОТКРЫВАЮ ПИВНЫЕ БУТЫЛКИ»

— Алексей, это та машина, которую ты хотел купить к своему 40-летию?

— Именно.

— Почему «порше»?

— В детстве я, как и любой пацаненок, собирал машинки. И, не разбираясь в технике, не имея еще никаких знаний об автомобилях, не представляя, сколько они стоят и как ездят, выделял из всех остальных моделек «Эльфер». (Так в Германии называют «Порше-911, нойн хундерд эльф». — Авт.) Он даже в игрушечном виде выглядел иначе, чем «Феррари», «Ламборгини», «Лянча Стратос» и все остальные мои красавцы и красавицы в масштабе 1:43.

Объяснение этому, в общем-то, простое. Почему многим нормальным людям больше нравится тигр и меньше — тушканчик или бурундук? Привлекают красота тела, его строение, пропорции, функциональность настоящего хищника. Ничего лишнего и ненужного, все — для дела, для охоты. И для победы в схватке. Потом, когда я стал серьезно заниматься автомобилями и автоспортом, узнал, что «порше» — это 30 тысяч побед в гонках! 25 выигранных Гран-при на их моторах в Формуле-1, 40 побед в легендарном Ле Мане и даже две победы в абсолютном зачете на легковой модели 959 во внедорожном марафоне Париж — Дакар!

Когда-то я смотрел неплохой фильм с Биллом Мюрреем «Трудности перевода». Девушка спрашивает главного героя: «Сколько тебе лет?». — «40». — «Порше» купил?»... Для женщины спортивный «порше» (не внедорожный Кайен, а именно Каррера или Кайман) — это показатель зрелости мужчины, которая выражается не только в его финансовом благосостоянии, но и в способности собирать и анализировать информацию, принимать решения и выбирать лучшее. И умом, и сердцем.

— Не вытекает ли из этого, что если к 40 годам ничего не добьешься, то уже и мечтать нечего?

— Мудрые люди говорят: к 30 годам ума нет — и не будет, к 40 годам денег нет — скорее всего, ты их уже не дождешься. Конечно, эти рубежи условные. Главное, чтобы ты к какому-то моменту в своей жизни состоялся как человек.

Деньги — всего лишь бумажки. Но с их помощью ты приобретаешь какой-то объем возможностей и свободы, позволяющих тебе иногда расслабиться и отдохнуть, чаще — реализоваться в чем-то и двигаться дальше. От этапа к этапу. От ступени к ступени. Иногда наличие звонкой монеты в кармане позволяет посидеть с любимой женщиной в ресторане, иногда — сесть в частный самолет и полететь в Монте-Карло посмотреть Формулу-1, иногда — выйти на старт гонки самому и вывести на старт свою команду.

— Я смотрю на твои мобилки и сигареты, которые ты положил на стол, на твои часы... Выглядят недешево. Сколько все это стоит?

Алексей Мочанов — правильный автогонщик, поэтому у него правильный автомобиль «порше», правильный мобильник «Vertu», титановой кромочкой которого он открывает правильное пиво и об сапфировый дисплей которого тушит правильные сигареты

— Не зная, что я представляю из себя на самом деле, как жил и чем занимаюсь, в нашей стране меня могут назвать «понтовилой». Потому что у меня два телефона «Vertu». Один подарили друзья-гонщики Валера Горбань и Лешка Кикирешко на день рождения. Таких всего тысяча штук в мире. Стоит порядка пяти тысяч евро, и сейчас купить его просто невозможно — все распроданы. Второй купил сам у Харальда Вайланда из команды «Vertu Porsche Deutchland», с которым вместе гоняемся на Нюрбургринге. С хорошей скидкой.

В Англии и Германии, где автоспорт — ровесник автомобилей, Vertu — это правильные телефоны для правильных автомобилистов. Человек, покупающий себе дорогой автомобиль, может позволить себе мобильный дороже, чем студенческая по их меркам Нокиа-8800... Очень полезная вещь. Вот этой титановой кромочкой я спокойно открываю пивные бутылки или колу детворе в зоопарке. А об сапфировый дисплей спокойно могу потушить в лесу сигарету.

Часы — стальная «Rolex Daytona». Эта модель создана в год моего рождения — в 69-м. Выпускается без изменений в количестве 500 штук в год. В Германии на них очередь девять лет. Их носят хозяин Формулы-1 Берни Экклстоун, Роман Абрамович, секретарь Киевсовета Олесь Довгий, их носил самый известный раллист в мире Колин Макрей...

Мне их подарил друг и фанат-автомобилист Олег Скляр после курсов Porsche Driving School в Лейпциге. Я знаю, что он искал их для меня больше двух месяцев и отдал больше 15 тысяч долларов, перекупив у кого-то в Черногории очередь. В каталоге их цена — шесть тысяч фунтов, но как подарок они бесценны. И уже год приносят мне фарт и в спорте, и в жизни. Эти часы — как система опознания: «свой — чужой». Стальная Дайтона говорит о том, что родители с детства давали тебе не рыбу, а удочку. Чтобы ты ловил рыбу сам, а не ждал, когда тебе ее принесут на тарелке с голубой каемкой.

«КОГДА Я ЕДУ НА «ПОРШЕ», КТО-ТО НАВЕРНЯКА СКАЖЕТ ВСЛЕД: «НАКРАЛ ИЛИ ВЫЛИЗАЛ КОМУ-ТО ЗАДНИЦУ»

— Какие куришь сигареты?

— Я уже лет 15, наверное, покупаю в одном и том же месте Киева, с рук, только настоящие американские сигареты. «Barclay», «JPS», «Marlboro blend 27». Сейчас перешел на «Winston». Пачка стоит 40 гривен, блок — 350. И если у меня кончатся деньги на эти сигареты или их перестанут здесь продавать, то я брошу курить! Потому что по сравнению с ними то, что делается у нас, — реальная отрава.

— Знакомая эмблема на туфлях: LV...

— В народе их шутя называют «Ла Вэ». Это мокасины «Louis Vuitton». Обувь — очень дорогая! Кожа фантастического качества. На лето лучше, чем «Луи Вуиттон», только пумовские кроссовки из серии «Моторспорт» или «Руди Дасслер». У меня в пяти местах сломаны ноги за карьеру бойца, каскадера и водителя, и поэтому хорошие туфли или кроссовки — это не «бздык», а жизненная необходимость. Для водителя ноги — как для пианиста руки: их нужно беречь, холить и лелеять...

Ты как-то весь разговор начал с вещей и цен. Но должен заметить, что шмотки я никогда не ставил ни на первое место, ни на десятое. Вещи должны быть удобными и комфортными, нравиться тебе самому. Если получается один раз потратиться на дорогие — нет смысла пять раз за сезон бродить вдоль рядов на рынках в поисках удачных подделок «под фирму»... Англичане не зря говорят: «Мы не такие богатые, чтобы покупать себе дешевые вещи!».

Вообще в жизни я старался окружить себя не вещами, а прежде всего мыслями, людьми, делами, которые приводили к взлетам и падениям. Самые дорогие приобретения не делают человека счастливее по сравнению с теми, у кого нет возможности совершать такие покупки.

— Сколько ты заплатил за «порше»?

— Я покупал машину в Америке через «Автопорт» моего друга Лешки Тамразова, и мой «Кайман» после всех официальных проплат и налогов обошелся мне в 90 тысяч долларов. Точно такой, сделанный на том же заводе в финском городе Уусикаупунки, если покупать его здесь через европейского дилера, стоит тысяч 75-80 евро. Я не готов тратить лишние деньги на чужое благополучие.

— «Ого! — скажут некоторые. — Вот живет парень»...

— И я их пойму. У нас очень многие ставят себе невысокую планку, и для них тот, у кого она намного выше, — социальный враг. Когда я еду, кто-то наверняка посмотрит мне вслед и скажет: «На «порше» поехал — гон-дон! Накрал или вылизал кому-то задницу». Никто не спросит, как ты живешь, чего добился...

Я служил в разведке (какое-то время, как многие разведчики, — в контрразведке). Пехота-«пешеходы» относились к нам с большой долей зависти и нелюбви. Потому что когда разведчик находится в расположении части, он, если судить со стороны, — бездельник, шалопай, рас-3,14-здяй. Его не привлекают на хозяйственные работы, он не чистит картошку. Накрахмаленные и замученные строевой подготовкой парни из комендантского взвода думают: «Бля! Я бы тоже хотел быть разведчиком! Лафа какая!». Они не понимают, как тебе приходится пахать, когда ты за пределами части, вне их взглядов и обсуждений.

Разведчиков учат наблюдать и делать выводы. Закон оперативной работы в разведке: «Неправильные наблюдения приводят к неправильным выводам. А неправильные выводы приводят к катастрофическим результатам». Условно говоря, от того, как сработает разведчик, зависит жизнь тысяч пехотинцев. Сотен тысяч...

— А какие воспоминания о работе в милиции?

— Тогда многие твои коллеги-журналисты писали: «Все менты — сволочи и законченные мудаки!». А мы вынимали людей из таких задниц, что одного «спасибо» от человека, которого ты спас, было достаточно, чтобы не обращать внимания на миллион подобных статей. Я всегда повторял, что дураков и козлов в милиции не больше, чем среди обычных людей в обычной жизни. Просто дурак с кокардой и пистолетом — заметнее. И опаснее. Даже если он не постовой, а министр...

— Сколько тебе приходится тратить, чтобы поддерживать ту жизнь, которую ты ведешь?

— Моя жизнь стоит... смотря чем меня попытаются зарезать (смеется). Если хорошим охотничьим ножом, то пару тысяч. А если столовым, то две копейки. А если серьезно, я никогда над этим не задумывался и не пытался подсчитать. Мне, слава Богу, хватает, но до сих пор живу на съемной квартире...

— А где твои родители?

— В Якутске, где Полюс холода Земли. Обоим за 70, оба академики, но вовсю работают: летом — полевой сезон, зимой — пишут отчеты и книги. Мама родилась на Дальнем Востоке, в Уссурийске. А батя — в Питере, пережил блокаду, и по Дороге Жизни его вывозили из окружения со всей нашей питерской родней. Они оба во втором браке, вместе прожили больше 45 лет. Надеюсь, если у меня когда-нибудь случится второй брак, он будет таким же счастливым, как у родителей.

У меня две сестры. Любимая и совсем родная Наташа работает в ПАГе и «Медикоме», занимается проблемами крови. А вот дочка отца от первого брака Наташа Данилова — очень классная театральная актриса. Я видел в Питере в «Комиссаржевской», как она играла Настасью Филипповну в «Идиоте» Достоевского. Ролей в кино у нее немного, но все они очень добротные и запоминающиеся: и в «Оводе», и в «Отцах и детях», и в «Человеке-невидимке», и в «Тайне черных дроздов», и в культовом сериале «Место встречи изменить нельзя», где она сыграла милиционершу Синичкину. К сожалению, большого общения у нас с ней не получилось: отцу было бы неприятно, если бы я при достаточно холодных отношениях между ними попытался наводить какие-то мосты.

«НАСТОЯЩИЙ ИСПЫТАТЕЛЬ ТЕСТИРУЕТ МАШИНУ, КАК ХОРОШИЙ ГИНЕКОЛОГ ОСМАТРИВАЕТ ЖЕНЩИНУ»

— Можно как-то соотносить марки машин с человеческими типами?

— Мы на дороге точно такие же, как в жизни, — один в один. Если человек жлоб и наглец, то ждать от него культурной езды не приходится. Он никогда не сбавит газ перед лужей, а проедет так, чтобы вас обдало грязной жижей с головы до ног. Если вы культурный человек и подаете женщине руку, когда выходите из машины, то вряд ли хряпнете пару стаканов вискаря, прыгнете за руль и помчитесь по встречной полосе в аэропорт Борисполь или в одесскую «Аркадию» на дископорнотур.

— Какова твоя реакция на хамоватые машины? Сильно раздражают?

— Хамами бывают не машины, а те, кто машинами управляет. Реакция на таких людей? Это зависит от обстоятельств. Бывают ситуации, когда я могу развернуться, догнать идиота, опустить стекло и сказать: «Байковое кладбище находится на улице Гринченко. Вы выбрали туда самую короткую дорогу».

Случается, что просто отматеришь вслед в сердцах, при этом понимая, что тот идиот, кому адресован текст, тебя не слышит и в лучшем случае твой слушатель — пустой салон твоего автомобиля, а в худшем — твои пассажиры, которые тут ни при чем... Есть такая шутка. Говорят: если тебе постоянно хочется первым стартонуть от светофора и показать другим зад своего автомобиля, значит, ты латентный — скрытый педераст.

— Сколько автомобилей прошло через твои руки?

— Задавать такой вопрос испытателю — все равно что спрашивать слесаря, часто ли он точил болты. Как-то пытался подсчитать — получилось больше 400. Я работаю испытателем уже чертову дюжину лет. Сейчас делаю тесты для программы «Экипаж», в которой работаю экспертом. Раньше писал отчеты для автомобильных журналов «Motor News», «Сигнал», «Автомобили», «Авторевю», «Автоспорт»... Многое из написанного смог собрать у себя на сайте mochanov.com: статьи, отчеты, картинки...

— Испытатель, если сравнивать машины с женщинами, это — казанова или донжуан?

— Скорее всего, гинеколог, который должен выявить, может ли случиться у пациентки счастливая семейная жизнь. При этом ее совершенно не обязательно трахать, правда? Нужно просто рассказать ей, какие у нее проблемы, над чем следует задуматься, что устранить. Или отправить к другому врачу. Хороший испытатель тестирует машину, как гинеколог женщину. Вообще, сравнивать автомобиль можно с чем угодно, хоть с собаками, хоть с птицами. Одно знаю точно: в настоящие автомобили вложена душа. В ненастоящие — болты, саморезы и бумажка с указанием адреса дилера и СТО.

— Судя по всему, ты много размышляешь, до всего пытаешься докопаться...

— Когда еду в командировку, беру с собой книжки и вечерком в гостинице читаю. Очень много времени провожу за рулем. За всю жизнь проехал, наверное, более миллиона километров. Процентов 80 этого времени находился в кабине один, так что времени поразмыслить было достаточно. А думать не больно! Это — интересно!

— Какой вопрос чаще всего задаешь сам себе?

— Самый главный, который должен задавать себе каждый человек: зачем ты делаешь то, что делаешь? Мне кажется, это вопрос вопросов, остальные — производные от него.

Если ты общаешься с девушкой, то совершенно четко должен понимать: зачем? Она интересна тебе как собеседник? У нее богатые родители? Ты познакомился с ней в «Одноклассниках» и пытаешься сличить с оригиналом? С ней встречался кто-то из твоих друзей, и теперь тебе любопытно, что он в ней нашел? А может, ты просто хочешь с ней переспать? Тогда ты не будешь с ней долго говорить о звездах и о космосе, а будешь все время думать о ее влагалище...

Как много людей страдают от того, что не понимают, зачем что-то делают!

— Посещение каких мест на земле как-то особенно тебе запомнилось?

— В июне 2007-го я с друзьями поехал на Тибет. Пробыли там три недели: две недели ехали на старых «Тойотах» от Лхасы до Дорчена, а потом за три дня обошли священную вершину Гималаев — гору Кайлаш (6714 метров). Это центр тибетского паломничества, туда тянет как магнитом и верующих, и любопытных, и туристов всех мастей.

Тех, кто побывал на Тибете, по возвращении обычно спрашивают: «Ну как? Что-то изменилось в твоем сознании? Будешь кардинально менять свою жизнь?». Ответы, как правило, утвердительные. А я думаю, что если ты к 40 годам обошел все священные горы, вместе взятые, и у тебя после этого все перевернулось с ног на голову, то ты жил до этого, как дурак. Потому что человек попадает в подобные места не для того, чтобы что-то менять в себе, а для того, чтобы понять, что он делает правильно, а что — нет. Тибет — это высота от трех до восьми тысяч метров над уровнем моря, другой часовой пояс, другая еда, другой язык, другой режим.

Когда ты зашел в баню и чересчур нагрелся — можешь выскочить. А там выскочить некуда: до аэропорта в Катманду — двое суток на трясучем джипе по песчано-каменному бездорожью. Единственный выход — пройти весь путь и не выбиться из графика, из программы. Терпишь. Собираешься в кучу. И задаешь себе главный из вопросов: зачем я сюда приперся? Ответа, в принципе, нет. Начинаешь думать: «Смогу ли я это испытание выдержать? Мужик я или нет?».

«ЕДУ СО СКОРОСТЬЮ 70 КИЛОМЕТРОВ В ЧАС. ЮЗ. СТОЛБ. ОТКРЫВАЮ ГЛАЗА — Я В РЕАНИМАЦИИ»

— Фортуна отворачивалась от тебя? Случалось что-то непредвиденное?

— Я всегда понимал, что если в моей жизни что-то происходит не так, значит, на каком-то этапе не заметил, как совершил ошибку. Мой друг российский гонщик Стас Грязин говорит, что жизнь состоит из простых движений. В сексе таких движений два, а в строительстве космического корабля — два миллиарда. И если ты 1 999 999 999 простых движений сделаешь правильно, а в одном допустишь ошибку, то корабль не взлетит или взорвется после взлета, как американский «Челленджер».

«На дальней станции сойду — трава по пояс...»

В ноябре 2006 года я очень сильно разбился в ДТП. Ехал со скоростью 70 километров в час, вдруг юз, столб, открываю глаза — реанимация. В больнице провел три месяца, первые полтора — провалялся на спине, практически не шевелясь. Доктора собирали мне ноги буквально по кусочкам, вкрутили в бедро металлический штырь длиной 42 сантиметра, скрутили болтом пятку, на правую голень поставили аппарат Веклича-Илизарова.

— Причина аварии?

— Я понял, что для меня это наказание за то, что перестал серьезно относиться к езде. Осознавая, что для гонщика моего уровня 70 километров в час — это вообще не скорость, я мог, ведя машину, спокойно рыться в бардачке в поисках компакт-диска. Посмотреть, куда я положил сигареты. Поболтать по телефону. Набрать или прочитать sms. Повернуться назад, чтобы с кем-то поговорить.

...В полночь возвращался домой. На какое-то мгновение отвлекся от дороги и напоролся передним колесом на железяку, которая приподнялась, воткнулась в заднее левое и разорвала шину. Машину швырнуло в сторону, и она врезалась в металлический столб на обочине бульвара Леси Украинки. Я даже не успел нажать на тормоз. Сквозь туман слышу спокойные разговоры спасателей: «У него ноги зажало педалями! Что резать будем?». Подумал: «Что за вопрос? Пацаны, режьте педали!». Подумал, но так и не сказал. Без меня парни разобрались, за что им огромный сэнкс, риспект и уважуха.

Видимо, свыше меня оставили в живых в надежде, что от этого будет польза не только мне, но и окружающим. Сейчас принципиально пристегиваю всех своих друзей. Показываю сломанную ногу, рассказываю, что может случиться, если не пристегнешься. Причин всех аварий всего две — превышение скорости и переоценка водителем собственных возможностей. В тот период, похоже, я немножечко взвился над землей.

— Трезвая самооценка...

— Уверен, что любая проблема имеет фамилию, имя и отчество. Любая! Причина моей аварии — Мочанов Алексей Юрьевич. Никто в ней не виноват, кроме меня.

«ВСЕГДА БУДУ БОЛЕТЬ ЗА КИЕВСКОЕ «ДИНАМО», СКОЛЬКО БЫ АФРОУКРАИНЦЕВ В НЕМ НИ ИГРАЛО»

— 2 сентября прошлого года во время гонок в Болгарии погиб Андрей Александров, который был твоим другом. Что произошло?

— Роковое стечение обстоятельств. Абсолютная нелепость! Андрей знал 13-й спецучасток, на котором погиб, как свои пять пальцев. Мистика какая-то. Ровно 13 лет назад на этой же гонке, на этом же этапе он тоже попал в аварию, но отделался ссадинами, а его напарник сломал ребро.

Судьба часто подбрасывает нам знаки, а мы их не замечаем. У Андрюхи номер мобильного телефона кончался на три шестерки, а он не обращал на это внимания, даже смеялся: «Мой телефон: 565-9-Дьявол». Я ему говорил: «Старик, мы занимаемся спортом, в котором невозможно быть вообще несуеверным. Поменяй чип. От греха подальше!». Не послушался...

И на свой последний старт он вышел под номером «6». Когда Александров погиб, у меня впервые в жизни заболело сердце. В эти же сроки в Англии на вертолете погиб Колин Макрей — самый известный гонщик в мире ралли и компьютерных симуляторов. Мир потерял двух великих спортсменов в течение двух недель. Им там будет о чем пообщаться...

Во многом моя гоночная философия, мое отношение к спорту сформировались в общении с Александровым. Такие рождаются один на миллионы. Андрюха всю жизнь прожил с Оксанкой в съемной квартире, где на маленькой кухоньке столько народу помещалось! Столько было выпито, переговорено! Не перечесть...

Как-то мы с Андреем сидели в ресторанчике, пили его любимое чешское пиво. Была депрессуха. Чего-то заговорили о моей аварии... Он стал меня подробно расспрашивать, как выкарабкиваться из этого состояния, чтобы подняться опять и возвратиться к нормальной жизни, к любимому делу. И вот мы, два выпивших мужика, договорились, что если кто-то из нас уйдет в мир иной первым, то другой, поминая его, будет пить, чокаясь, и рассказывать истории из жизни и невыдуманные анекдоты, которых у нас было — миллион. Андрюха поднял бокал: «Чтобы не горевали, что я ушел, а радовались, что я был!». «Сто процентов! — отвечаю. — И чтобы меня — так же! Будьмо!».

— Правда, что ты мечтал стать футболистом?

— В нашем дворе на улице Брянской возле КИСИ жил Анатолий Бышовец. Он собирал пацанов со всех окрестных дворов — и мы шли на киевгорстроевскую площадку. Там он кого-то ставил на свои ворота и играл один против 15 человек. Как мы ни старались — отобрать у него мяч было невозможно.

Около года я занимался в динамовской школе у Владивана Онищенко. К сожалению, очень скоро понял, что футболиста топ-уровня из меня не получится. В те годы с упоением читал книги Олега Блохина, Леонида Буряка, Игоря Фесуненко, Иво Виктора (известный чешский вратарь. — Авт.) и стихи Сергея Есенина.

Стал ходить на футбол с отцом. Первый матч, который помню отчетливо, — 1974 год, «Динамо» (Киев) — «Крылья Советов» (Куйбышев) на стадионе «Динамо». Наши выиграли 4:1. Хорошо помню 70-е годы. В 69-м автобусе я мог увидеть с сумкой через плечо Сергея Балтачу, Вадима Евтушенко, Виктора Хлуса, Андрея Баля, Анатолия Демьяненко (почти все футболисты киевского «Динамо» тогда жили в 16-этажках на улице Урицкого). Я смотрел на них, и у меня дух захватывало. Эти поездки вместе с кумирами в одном автобусе были покруче первого ряда у красной дорожки Каннского кинофестиваля! Киевское «Динамо» — мой родной клуб. И что бы ни случилось, кто бы ни руководил им, кто бы ни был тренером, сколько бы негров-афроукраинцев ни играло в команде, я всегда буду болеть только за эту команду. За эту и за сборную Украины.

— А с нынешним поколением динамовцев знаком?

— Мой близкий друг — Влад Ващук. Мы учились вместе в 60-й школе на Батыевой горе. Он классный парень, умный мужик, настоящий друг. Для посторонних — закрытый, не каждого к себе близко подпустит. И видя, как сейчас относятся наши «фаны» и «ультрас» к прославленному футболисту, мне становится больно за него и стыдно за них.

Дружу с Андрюшей Гусиным. Каха Каладзе, когда играл в Киеве, был первым динамовцем, который увлекся автомобилями. У него появилась первая среди игроков клуба «феррари». Андрюха, также неравнодушный к машинам, задумал построить «Субару», которая была бы быстрее, чем у Каладзе «феррари». Помог ему в этом Андрей Александров, гениальный инженер, которого знали и уважали и на просторах бывшего СССР, и в Великобритании, где базируется головной офис гоночных «субару».

Андрюша и Кристина Гусины — очень душевная пара. Мы часто приезжали к ним поесть мяса, поговорить о машинах и меньше всего — о футболе. Собиралась куча народу: тот же Влад Ващук, Андрей Головко (в 90-е годы — лучшая пара центральных защитников на постсоветском пространстве), Толя Тимощук, Макс Шацких, Серега Ребров, Саша Шовковский...

СаШо — суперпарень, суперхарактер! После игры на чемпионате мира со Швейцарией, когда он не пропустил ни одного послематчевого пенальти и вывел, по сути, сборную Украины в четвертьфинал, я позвонил ему. Сказал: «Санька, видел бы ты, что сейчас творится в Киеве! Если бы вы прилетели сегодня, вас бы по цепочке передавали из рук в руки от Борисполя до Майдана. Но если вы проиграете Италии, этот же народ смешает вас с дерьмом». На что Саня сказал мудрую фразу: «Все, что нас не убило, делает нас сильнее. Будем бороться, а кому повернется фарт — не нам решать. Главное — знать, что сделал все, что мог. И еще немного больше»...

Несколько раз у Гусиных появлялся Толя Тимощук (Гусин — из Львова, Тимощук — из Луцка, они дружили по сборной). Мы с Толей сразу сблизились...

— Чем он тебя покорил?

— Покорила меня «Мадонна Бенуа» в «Эрмитаже», а Тимоха просто очень понравился как человек. На 70-летии «Шахтера» кучу гостей привезли на их базу на вечеринку, и единственные люди, которые оказались никому в тот момент не нужны и не интересны в разноцветье олигархов, певцов, звезд и приближенных, — это игроки клуба «Шахтер» (Донецк) и Алексей Мочанов. Мы проболтали с Толей часа два, говорили обо всем на свете, и я убедился, насколько он интересный и цельный персонаж.

На поле Тимощук — боец, гладиатор! Что в сборной, что в «Шахтере», что сейчас в «Зените». Никогда не забуду одну его фразу. Толю спросили: «Ты бы вышел в спарринг против Тайсона?». Тимоха ответил то, что думал: «Если бы разрешили подкаты, я бы через минуту его убил!».

Когда в декабре 2006-го я после аварии лежал в больнице, Толя с женой Надей летели из Донецка через Киев отдыхать на Мальдивы. По стыковке им удобно было прибыть в столицу утречком и затем просто перейти от терминала к терминалу. А они прилетели в Киев последним самолетом, чтобы в 11 вечера навестить меня и поддержать. Подарили мне статуэтку футболиста донецкого «Шахтера», бьющего по мячу, с надписью: «Мы умеем держать удар!».

— Очень трогательно...

— Это еще не все. 14 февраля у Нади день рождения. Накануне Толик звонит мне в палату: «Слушай, не долго ли ты валяешься? Может, хватит?». — «Что ты имеешь в виду?». — «Я оплатил билет в Донецк, заказал номер в «Донбасс паласе», отправляю за тобой машину. Вставай, на костылях или без, мне без разницы!».

Я подумал: «Друг двинулся мозгами!..». Потому что дальше туалета из своей палаты не выходил ни разу. Посоветовался с врачом, одним из лучших украинских травматологов Виталием Викторовичем Векличем. Он сказал: «Толик прав: хватит валяться. Я дам тебе с собой «Кетанов» (сильное обезболивающее. — Авт.) в таблетках и ампулах. Если туда доберешься, то будешь ходить, ездить, заниматься своим делом и восстановишься. Будешь лежать — превратишься в растение».

За мной приехала машина. На турникете в Борисполе сотрудник авиабезопасности говорит: «Снимите часики», поскольку браслет металлический. Я говорю: «Старик, опусти глаза ниже, там железа — килограмма два». На «95 квартале» Вова Зеленский когда-то пошутил: «Мочанов может не есть яблоки, потому что железа у него в организме и так хватает».

Подвезли под самолет. Передо мной трап. Я принципиально не взял ни костылей, ни даже палочку. Больше пяти ступенек в больнице не осиливал. Кто-то хотел помочь. Нет, думаю, сам взойду. Поднимался, наверное, минут 15, если не больше. Когда появился в салоне, все пассажиры мне хлопали. И не потому, что меня узнали, а потому, что я их задрал с этой непредвиденной задержкой рейса.

Отмечали день рождения в узком кругу. Были Богдан Шуст, Андрей Воробей, пела любимая Надина группа «С. К. А. Й»... Есть фотография, где я с именинницей танцую медленный танец под «У тебе так багато сторiн». Но в нашем случае это был очень-очень медленный танец. Я балаболил без остановки: дорвался до людей. И к концу вечера все сказали: «Слушайте, а почему он хромает?». Тоже заметили только часики, как милиционер на турникете и ты в начале нашего разговора... 28 февраля я выписался из больницы. А в первых числах марта у меня был первый после аварии тест в «Экипаже». Ребята меня еле дождались. А я — их...

«МЫ ЗАНИМАЕМСЯ ГОНКАМИ НЕ ПОТОМУ, ЧТО ШАМПАНСКОЕ НА ПЬЕДЕСТАЛЕ ВКУСНЕЕ, ЧЕМ В РЕСТОРАНЕ»

— Были еще запоминающиеся встречи с Тимощуком?

— Когда он уезжал в Питер играть за «Зенит», то для близких друзей накрыл «поляну» в дорогущем киевском ресторане «Эгоист». Было вкусно, весело. Тоха решил разыграть одного своего напарника по сборной. На тот момент ожил украинский футбольный рынок. А поскольку Тимощука продали за 20 миллионов, то и другие игроки сборной, очевидно, подумали, что они стоят безумных денег.

С нами был один парень из Филадельфии, друг Толика. И вот он позвонил со своего американского номера нашему сборнику по телефону и заговорил с акцентом: «Я представляю один из футбольных клубов Америки. Готовы ли вы играть правого бегущего? Это очень хороший трансфер». Наш очень обрадовался: «Да, я могу! И правого бегущего, и левого! Ваши условия?». — «Сначала нам нужно выяснить, шлем и латы какого размера вам нужны?». — «Какой шлем? Какие латы??!». — «Футбол — американский, тут обязательно нужна защитная экипировка. Играть в трусах и футболке, как в соккере, небезопасно». Я плакал от смеха. Парни рыдали. Гости ресторана и даже официанты — все попадали под столы (во время разговора была включена громкая связь)...

Я очень болею за Тимоху. Мы с ним часто созваниваемся. Когда он в Киеве, встречаемся. Давным-давно он приглашает меня в Питер. Надо просто собраться и поехать. Как всегда, то времени не хватает, то не хватает времени...

— В культовом автомобильном фильме «Ле Ман» жена погибшего гонщика спрашивает его друга, который вышел на старт, чтобы выиграть гонку: «Скажи, какой смысл ехать на автомобиле быстрее, чем остальные?»...

— А какой смысл стремиться быть первым в футболе, в других видах спорта, лететь в космос, добиваться чего-то в жизни? Никто еще не смог ответить на этот вопрос.

Однажды я стоял на стартовой прямой Нюрбургринга, на легендарной Северной петле, — и ответ пришел сам собой. Мы занимаемся гонками не потому, что машинка симпатичная, девчонкам нравится, а шлем и костюмчик красочные-нарядные... Не потому, что шампанское на пьедестале намного вкуснее, чем в ресторане. Все это ерунда и несерьезно! Два миллиона лет назад, пять тысяч лет назад и сейчас функции у мужиков одинаковые. Это охотник, защитник, добытчик, самец.

Чем бы ты ни занимался, ты выходишь из своей пещеры, чтобы добыть кусок мяса, за которым будут охотиться одновременно с тобой и другие охотники. И если он достался тебе, то можешь сказать: «Это мясо будут есть у моего костра моя самка и мои детеныши!». А если вернешься ни с чем, но твоя самка увидит, что ты реально пропах потом, охотой, борьбой, кровью, своей и чужой, — она тебя от костра не прогонит. Она все равно будет гордиться тобой. А временное отсутствие куска мяса вы как-то переживете. До твоей следующей охоты, как только все заживет...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter