А я и не знал, что любовь может быть жестокой...

Юлия ПЯТЕЦКАЯ. «Бульвар Гордона» 4 Октября, 2006 00:00

Свое, трудно поверить, 70-летие вечный бунтарь и сексуальный революционер решил отпраздновать туром по городам Украины. В самой же столице Роман Григорьевич отметился двумя относительно свежими постановками - "Последняя любовь Дон Жуана" и "Нездешний сад" памяти Рудольфа Нуреева. Естественно, оба спектакля о любви и в обоих занят премьер Театра Виктюка прекрасный Дима Бозин. В "Нездешнем саде" он играет собственно Нуреева, а в "Дон Жуане" собственно Дон Жуана.

О Бозине говорить трудно. Его просто надо видеть. Видеть его тоже нелегко, поскольку невозможно оторвать глаз. Он ослепляет. И судя по всему, Роман Григорьевич об этом знает. Лишний раз удивляешься, как все-таки неудержима бывает природа в своих щедротах. Бозину она отвалила столько, что получился не человек, а сплошное воплощение вселенской гармонии. Дима столь совершенен, что в какой-то момент начинает раздражать. Видимо, об этом Роман Григорьевич тоже знает. По большому счету, обе постановки о поисках совершенства и невозможности его достичь в земной жизни.

В отличие от Дон Жуана с Нуреевым Виктюк был знаком лично и пообещал тогда уже смертельно больному гению обязательно сделать о нем спектакль. Как и большинство моих соотечественников, я никогда не видела Нуреева на сцене и знаю о нем лишь то, что написано в книжках и мемуарах, снято в кино и телепередачах. Руди был бисексуален, при этом страшно одинок, можно даже сказать, аутичен, пускал своих многочисленных партнеров не дальше своего физического тела, дико зависим от матери и патологически трудолюбив. В театральном мире его называли "паханом" балета. От слова "пахать". Нуреев не дожил 11-ти дней до своего 55-летия, скончавшись от СПИДа, которым его заразили в результате неудачного переливания крови после автокатастрофы.

На "пахана" Бозин, мягко говоря, не тянет. На аутиста тоже... Да и спектакль Роман Григорьевич, как всегда, поставил о себе. О любви к себе. О необходимости любить себя изо всех имеющихся сил. И не только потому, что любовь к себе всегда взаимна, но и потому, что брак с самим собой - самый удачный союз, на который способен человек. Другой бы спорил. Я, пожалуй, соглашусь. Только добавлю, что брак с самим собой не принес Нурееву ни счастья, ни вожделенной свободы. Счастье в этой жизни ему приносила лишь работа, от которой он зависел еще больше, чем от матери. Чем выше поднимался Руди в своем балетном мастерстве, тем сильнее затягивалась петля одиночества на его жилистой шее. По сути, его убил не СПИД. Нуреев загнал себя своим эгоистичным стремлением к совершенству. Тягаться с богами - самонадеянная наглость. Человек грешен, слаб и, главное, смертен. И желательно это вовремя понять. Дольше проживешь.

Та же самонадеянная наглость загнала в ловушку Дон Жуана. Великолепный негодяй, оставляющий после себя горы живых женских трупов и трупиков, несся по жизни, как бы резвяся и играя, но неожиданно напоролся на мужчину, который поразил коварного сердцееда в его коварное сердце. Брат трогательной в своем идиотизме Анжелики стал единственным, кто положил, так сказать, конец этому беспределу и остановил аморального мерзавца в его непрестанных злодеяниях. Дон Жуан полюбил! Впервые!! Чужого брата!!! И чужой брат оказался последним в гигантском списке донжуановских жертв. Полюбив, Дон Жуан испытал страшное потрясение и заново родился. А брат умер, сознательно бросившись на шпагу Дон Жуана в честной битве. Я так и не поняла, зачем он это сделал. То ли от страсти, то ли по неосторожности, то ли в целях перевоспитания Дон Жуана из грубого животного в поэтического человека.

О Бозине говорить трудно. Его просто надо видеть. Видеть его тоже нелегко, поскольку невозможно оторвать глаз. Он ослепляет. Не человек, а сплошное воплощение вселенской гармонии...

Вообще, по мнению Романа Григорьевича, любовь - это страшная мука... Сквозь нее человек продирается к свету, словно младенец, гребущий к выходу в родовых путях. Тоже весь дрожащий, сопливый и окровавленный. Не без того, конечно... Любовь действительно вносит некоторые коррективы в человеческое существо. Но мне показалось, что Роман Григорьевич к своим 70 годам стал уж слишком сентиментален и ударился в какой-то почти морализаторский пафос. Всю жизнь Виктюка интересовали исключительно инстинкты и формы их постижения, именно в потакании своим низменным страстям и энергиям видел он путь к свободе, именно благодаря этому стал всемирно известен как режиссер, совершивший в одуревшей от целомудрия стране сексуальную революцию. И на тебе!

Пять шантажисток в климаксе плюс беспросветно юная Анжелика судят мужика за то, что он их когда-то соблазнил, но не женился. А не женился, потому что ни одну не полюбил. Какие-то пещерные разборки. Я, конечно, понимаю, что Роман Григорьевич не разделяет мнения этих женщин. Что это сатира и гротеск. Но в этом сатирическом гротеске почти не угадывается фирменная виктюковская чувственность, хулиганская безнравственность и все то, что Дон Жуан назвал "ароматом гниющего фрукта". Поэтому сексуального полета не получилось, хотя Бозин и брат Анжелики весь спектакль самозабвенно гарцевали на батуте.

А может, просто меня до обидного задели женские образы, которым Роман Григорьевич, кроме зависти, ревности, жадности и скудоумия, почему-то больше ничего не отвел в своей душераздирающей притче о крепкой мужской дружбе... Всем дамам, олицетворяющим в спектакле Виктюка прекрасную часть человечества, можно смело ставить диагноз "врожденный кретинизм". Я так и не поняла, за что они хотят наказать женитьбой на Анжелике этого самодостаточного красавца, который, на самом деле, их осчастливил. Пусть счастье было мимолетным... Пусть даже оно было сиюминутным. Но ведь оно было! За свою жизнь Дон Жуан отымел 8321 прелестное созданье, и если бы он вздумал влюбляться в каждое, то скоропостижно скончался бы во цвете лет от маниакально-депрессивного психоза, так и не повстречав мужчину своей мечты. А так он встретил. И полюбил. И заново родился. И на здоровье. И лишь бы не было войны.