В разделе: Архив газеты "Бульвар Гордона" Об издании Авторы Подписка
Ни дня без строчки

Игорь ГУБЕРМАН: «Тюрьмой меня уже ты испытал — попробуй испытать меня богатством»

Любовь ХАЗАН. «Бульвар Гордона» 29 Октября, 2010 00:00
Знаменитый поэт-неформал дал творческий вечер в киевском Доме офицеров.
Любовь ХАЗАН
Я Богу докучаю неспроста
И просьбы не считаю святотатством.
Тюрьмой меня уже ты испытал -
Попробуй испытать меня богатством.

Самое интересное, что молитва была услышана, и не так давно Игорю Губерману по суду вернули часть денег, недоплаченных в свое время за ведение радиопрограммы.

О тюремном и лагерном прошлом Игорь Миронович вспоминает часто. Но никогда - с «политкаторжанским» надрывом. Губерман - выходец из приличной советской семьи, сын экономиста, школьный отличник, дипломированный инженер, женатый на дочери писательницы. Недавно стал рассказывать, что в качестве литературного негра написал для тещи Лидии Лебединской какую-то книжку из серии «Пламенные революционеры». Сам Игорь Миронович, более тещи обласканный критикой литератор, получил закалку, печатаясь в самиздате, и соответственно содеянному - в пятилетних «прогулках вокруг барака». Так он и назвал одну из своих первых автобиографических книг.

Я лица вижу, слышу голоса.
Мне просто и легко среди людей.
Но в лагере я столько съел овса,
Что родственно смотрю на лошадей.

Игорь Губерман сочиняет краткие, или, как теперь сказали бы, наностихотворения, в четыре, а иногда и в две строки, которые скромно называет стишками. Но мастерам большой поэзии, как уверяет, не завидует. Разве что Игорю Иртеньеву, специализирующемуся в жанре, близком к губермановскому. Или неизвестному поэту, который на свой манер перелицевал знаменитые строки Маяковского, а Губерман прочитал их с явным восхищением:

Если мальчик любит мыло
И зубной порошок,
То у этого дебила
Будет заворот кишок.

Это вполне в духе Губермана, который, несмотря на свои пышные седины, до сих пор не повзрослел и уже, конечно, никогда не вырастет из куцых штанишек дворового пацана.

К литературным классикам Игоря Мироновича тянет как магнитом. Он беззастенчиво «примазывается» даже к самому Пушкину. А в тандеме с Тютчевым сочинил такое моралите:

Когда к нам дама на кровать
Сама сигает в чем придется,
Нам не дано предугадать,
Во что нам это обойдется.

Неформальная лексика - конек Губермана, его фирменный лейбл. Но в этот раз он, кажется, превзошел себя, и читателю остается поверить на слово, что публика была в шоке. Даже Игорь Миронович обратил внимание, что хохочет она как-то слишком уж нервно. Правда, к концу вечера зрители, кажется, немного расслабились.

21 год (таков стаж Губермана на эстраде) он предваряет каждый свой концерт предупреждением, чего от него ждать. И чтобы не так пугались, излагает собственную теорию и приводит статистику.

На ненормативные перлы, как заметил поэт, хуже всего реагируют мужчины и женщины среднего возраста, а вот старики - поспокойнее: привыкли за жизнь.

Старушки мне легко прощают
Все неприличное и пошлое.
Во мне старушки ощущают
Их неслучившееся прошлое.

Губерман ссылается на авторитет польско-русского лингвиста Ивана Александровича Бодуэна де Куртене, которому принадлежит высказывание: «Жопа» не менее красивое слово, чем «генерал», и на Юрия Олешу, ничего смешнее не видевшего, чем то же красивое слово, написанное печатными буквами.

В расширении рамок употребления забавной, мягко говоря, лексики Игорь Губерман шагнул значительно дальше упомянутых знатоков. В серии прочитанных им на киевском концерте просто остроумных и просто лирических стишков то и дело выскакивал язычок срамнословия:

Душе моей пора домой,
В ней высох жизни клей.
И даже дух высокий мой
Остое..нил ей.

По каким бы грустным причинам душе Игоря Мироновича ни хотелось «домой», все же он - счастливый человек. Как минимум, одной проблемы у него нет точно: проблемы со свободой слова. А заодно и выражения.

Школа губермановского злословия преследует, как стало представляться на этом концерте, благородную цель - снять напряжение табу, разоблачить внутреннего цензора, не оставляющего нам шансов на выигрыш или хотя бы на утешение. Губерман прекрасно понимает, что делает.

И спросит Бог:
«Никем не ставший, -
зачем ты жил,
что смех твой значит?». -
«Я утешал
рабов уставших», -
отвечу я.
И Бог заплачет.



Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
1000 символов осталось